ты этому научился?
– Там, где хорошо и вовремя кормят! – гнул я свою линию.
– Ведёшь себя как животное! – зашипела Мария, поднимая руку словно для удара. – У которого на уме только набить брюхо и унять похоть!..
– Неправда! Сухари с бобами я жрать не стану, да и для удовлетворения похоти выбираю себе не меньше чем императрицу.
Она в изумлении отступила на шаг со словами:
– Вот же наглая морда! – после чего приподняла кулачок на уровень своего подбородка и… дунула в колечко на среднем пальце. Раздался немного закладывающий уши писк инфразвука, похожий на комариный писк. Кто будет заранее настроен на подобное, обязательно «услышит», находясь и за деревянной преградой.
Тотчас дверь приоткрылась, и внутрь апартаментов проскользнула личный ординарец императрицы коротышка Аня. Тут же ей понеслось распоряжение:
– Пусть подают ужин! Если всё готово…
Дверь на этот раз открылась нараспашку, пропуская внутрь помещения солидный стол на колёсиках, накрытый сверху белой скатертью. Его толкали лично шеф-повар и одна из её помощниц. Не глядя даже в мою сторону, они шустро накинули скатерть на мой стол и живо расставили на нём принесённые блюда, закуски и напитки. Перевозная тележка-стол оказалась в двух уровнях, так что доставленной пищи хватило бы и на десятерых. Да и какой пищи!
Поэтому, когда мы опять остались наедине и уселись за стол, долгое время молчали, отдавая должное кулинарному искусству Оляны Ясинских. Естественно, что стройная сотрапезница наелась первой, а потом только пялилась, похоже, поражаясь моему зверскому аппетиту. Но при этом не молчала, а говорила. Причём говорила поразительные вещи для тайланца Платона Когуярского: перечисляла проблемы, стоящие перед империей Герчери. Да плюс кратко пересказала эпопеи, связанные с созданием арбалетов, огнемётов и пороха.
Такой откровенности я отыскал лишь одну причину: подобный по силе экселенс – это драгоценный алмаз в огранке короны любого государства. Такими кадрами не разбрасываются, их стараются удержать возле трона всеми силами, кознями и хитростями. Да только одно исследование мною данного дворца окупит все средства, потраченные на меня до глубокой старости. Так что высочайшее доверие императрицы строилось не на пустом месте. А возможно, и предоставление собственного тела для «топтания» – тоже входило в перечень коварных ухищрений. Мол, влюбится это животное, станет ручным и будет всегда есть с рук, выполняя любые поручения и взваленные на него обязанности.
Это мне не понравилось:
«Рано мне ещё признаваться, кто я такой, – появились мысли, полные раздражения и обиды. – Меня тут собираются использовать втёмную, невесть за кого считают и хотят мною помыкать, как им вздумается? Хм! И не связано ли прозвучавшее обещание как раз с этим аспектом? Мол, вначале использую этого Трёхщитного, выжму его досуха, а потом вышвырну куда-нибудь, как того же Вирника Глота. И пусть ложится грудью на амбразуры, завоёвывая славу для нашей империи! Вот же!..»
Видимо, взгляд у меня стал очень нехорошим и злым. Потому что Машка оборвала свой монолог на полуслове:
– Чего это ты такой злой? Что тебе не нравится?
Раскрывать все свои сомнения я не спешил, зато опять вспомнил опухшее личико принцессы:
– Как у тебя рука поднялась избивать принцессу?
– Да ладно тебе! – задёргала она плечами, пытаясь хихикать. – Это мы так больше развлекались и соревновались, чем на самом деле ссорились. А то ты не знаешь, как порой случается в дружных семьях: поцарапаются порой, но тут же помирятся.
Я вспомнил, как она шлёпала подруг по попкам, выпроваживая отсюда, и вынужден был признать, что кровная вражда в их отношениях отсутствовала напрочь. Так что злость сразу куда-то испарилась, хоть подозрения о нехорошем отношении к Платону Когуярскому так и остались.
Затем сытная пища, успокоившая мои Щиты и груан, всё-таки оказала положительное воздействие на моё состояние. А чего, в самом деле, хочется молодому парню, когда он сыт и беззаботен? Вот и я, откинувшись на спинку стула, блаженно выдохнул и перешёл на игривый тон:
– А что там твоё императорское величество намекало по поводу секса, когда сравнивало меня с животным?
Машка этак странно подкинула в руке тяжёлую серебряную вилку, но выразилась вполне однозначно:
– Сегодня тебе везёт. Можешь брать меня на руки и, нежно обнимая, нести на кровать. И не сиди как истукан, пошевеливайся!..
Чего уж там скрывать, подобные приказания не выполнить – это себя проклясть и опозорить на веки вечные. Поэтому я, стараясь не обращать внимания на переедание, подхватил вожделенное тело и двинулся с ним в спальню. Причём сегодня мы уже не спешили, как вчера. И раздевались не в пример медленнее, и сам процесс в первый раз растянули втрое.
А когда устроили перерыв, возлюбленная немедленно потребовала:
– Не вздумай засыпать! Я ещё хочу!
– Как прикажет ваше императорское величество, – пробормотал я, пытаясь отдышаться. – Такой прекрасный, чудесно, заботливо приготовленный ужин я готов отрабатывать хоть всю ночь.
