не заметили, но под ногой замершего на месте барона хрустнул какой-то черепок, и тотчас самый крайний урод повернулся в нашу сторону. Замешкайся я с переходом, пришлось бы невероятно сложно. А бедного историка точно бы прибили насмерть.
Уже отправив самый большой по мощности и накалу эрги’с в группу врагов, вторым движением я завалил Строга?на на пол, успев прорычать грозное «Лежать!». А дальше, промчавшись разделяющие нас пятнадцать метров, успел метнуть ещё три эрги’са уже меньших размеров. То, что все факелы погасли ещё при первом взрыве, сыграло на руку мне, среди зроаков ни одного Трёхщитного не оказалось. На ногах никого не осталось! Хотя парочка из них ещё продолжала некое шевеление, скорее напоминающее предсмертные конвульсии.
Добивать их было некогда, впереди я заметил два силуэта, которые, спотыкаясь на руинах и натыкаясь на крупные обломки, пытались добраться до пятна света. Этих двоих я постарался не убивать, просто парализовал. И сам, всё ещё ускоряясь, мчался к выходу из подвалов. В том самом пятне света виднелась вполне широкая и прочная деревянная лестница. И кто-то снаружи обеспокоенным голосом кричал вниз:
– Что там за грохот!..
И хоть вылетел я наверх, почти не касаясь ступенек, мне навстречу немедленно было выпущено из луков две бронебойные стрелы. Но этим я не сильно заморачивался, вуаль Светозарного и не такое выдержит. Один эрги’с, сгоряча созданный слишком большого размера, разорвал лучников буквально на части. Очень похожая смерть, которой я недавно распорядился по отношению в стае харезбеков в замке Панталла.
Тогда как я уже смотрел во все стороны, пытаясь отыскать самого мерзкого и самого неуловимого врага, который обязательно должен быть среди такого количества зроаков. И увидел его, уже добегающего к краю плоскости, на котором некогда неведомые предки построили этот Пантеон. Подлый кречи интенсивно помогал себе крыльями, разгоняясь и явно намереваясь спрыгнуть, а потом спланировать дальше с крутой горы. Летать-то он в горах на такой высоте не мог! И успел бы убежать от моей карающей длани, если бы я действовал с помощью арбалета и уж тем более пытался из лука эту тварь подбить. Но после Дна мне и арбалета не надо, чтобы эту вонючую отрыжку шакала отправить на тот свет. Хватило и маленького эрги’са, после которого в пропасть упали уже отдельно шерсть с рогами и копыта с хвостом.
Ну а раз самую мобильную тварь я убрал, следовало выяснить, с кем воевать дальше. Зная, что здесь за склоны и где тут единственное удобное место для подъёма с помощью верёвок, я ринулся туда. И тоже не прогадал: по двум верёвкам там только начали спуск четыре зроака. При этом они сильно мешали друг другу, а из-за чрезмерной поспешности не могли лихо и просто соскользнуть вниз. Поэтому я, не мудрствуя лукаво, просто перерезал верёвки. Упав с высоты шестидесяти метров на острые камни, и Трёхщитные не выживают. Но я ещё минуты три стоял, с максимальной настороженностью присматриваясь к лошадям, расположенным в гроте под соседней скалой. Удобное место, мы там тоже с Леонидом своих знаменитых керьюги держали. Эх, как жаль, что лучшие в здешнем мире кони тогда нашим врагам достались!
Может, это и нарушило мои ожидания, но присматривать за животными зроаки никого не оставили. Да оно и понятно, пусть карабкаться сюда к Пантеону трудно, зато видно всё далеко и прекрасно, лучше уж тут дозорных поставить, да во все четыре стороны смотреть. А зря. Возможно, у кого-то из дозорных и был шанс умчаться к своим, окажись он немедленно в седле. Теперь вон разлеглись на камнях изломанными куклами… Жаль, что не все, какие есть в мироздании!
Да и вообще они странными показались. Уж сколько я этих тварей перебил, но чтобы они убегали от неведомой опасности, ни разу не видел. Отступали – да. Прятались – ещё как. Но чтобы бежать от одного человека? Молодняк, что ли? А может, от сохи работников собрали? Воевать некому, стали молокососов и крестьян на фронт забирать?
Так, никого из разумных не отыскав среди спокойно стоящих лошадей, поспешил обратно в руины. Волновали меня возможные подранки. Да и парализованные людоеды могли очнуться, мало ли у них какие защитные амулеты имеются, нивелирующие силу моих эрги’сов? Вот на них и глянул в первую очередь. Вначале хмыкнул довольно, потом цокнул языком с досадой. Лежат! Но один уже и не дышит. Упал неудачно шеей в щель между выступающими рёбрами двух плит и задохнулся.
Зато нервный смешок у меня вызвали истошные крики престарелого барона. Кажется, он надрывался в оседающей пыли уже давно:
– Чингачгук! Ты где?! Чингачгук!
Так и хотелось добавить «Выходи, подлый трус!». Жалко, что обстановка напрягала, не до шуток. Потому что один подранок уже дышал через раз. Зато второй, одной рукой поддерживая вывалившиеся внутренности, выставив перед собой меч, полз на звуки человеческого голоса. Меч я у него ногой выбил и с деланым участием спросил:
– Может, помочь?
В почти полной темени зроак меня не видел, разве что смутный силуэт. Но понял, что я тот самый, которого они тут то ли ждали, то ли искали:
– Тебе всё равно не уйти, коротышка! Никакое таинственное оружие тебя не спасёт! Мы тебя обязательно выловим и уничтожим!
Оказывается, они мои «особые» приметы помнят ещё со времён бойни в крепости Дефосс, а потом и легендарного убийства их императора у стен Скалы. Наверняка и здесь, наковыряв кучу болтов из трупов своих собратьев по стае, людоеды решили, что орудовал тот же неуловимый недоросток, имеющий таинственное оружие. С одной стороны, хорошо, пусть ищут прошлогодний снег в пустыне Сахара. С другой стороны, обидно, что ко мне до сих пор употребляют несоответствующую классификацию. Так что я позволил себе ёрничать:
– Да ты, тварь, ещё и слепая! Неужели не видишь, кто перед тобой стоит? Неужели не понял, что оружия у меня нет и я могу тебя разорвать голыми
