больше сотни точно получится.
– Неплохо, – покачал я головой.
– Паш, вы с… – Гвин демонессы немного смущался, а она ему за это в ответ улыбалась чаще, – вы с сударыней подождите нас в таверне, мы к командору зайдем.
Вот и сейчас, когда Гвиннблэйд назвал Багиню сударыней, девушка ему проникновенно улыбнулась, а паладин смущенно отвернулся тут же. Может, сказать парню, как бороться с непреодолимым желанием? Или пусть преодолевает искушение силой воли, вдруг баф или способность какая упадет?
Старший в Форпосте находился в главной башне, сделанной по тому же проекту, что и башня Стелники. Поднявшись по помосту на второй этаж, мы оказались в просторном зале, где и нашли командора, которого звали Эстер.
– Приветствую, – увидев нас, произнес рыцарь и поднялся из-за стола. Следом поднялись еще несколько воинов. Гремя железом доспехов, орденцы подошли к нам с Гвином.
– Гвиннблэйд, – кивком приветствовал командор моего спутника.
– Кайгерд, – представился я в ответ на вопросительный взгляд.
– Бертран говорил о тебе, – кивнул Экстер, – и ты пришел.
– Пришел, – согласно кивнул я.
Эстер молча кивнул. В наступившей тишине грохотом прозвучали шаги одного из воинов, который по взгляду командора вдруг направился к выходу. После того как стих перестук подкованных сапог по лестнице, Эстер развернулся и отошел к своему столу, встав там в ожидании.
– Это что? – повернувшись к Гвину, одними губами прошептал я.
Тот лишь плечами пожал, но слегка улыбнулся при этом. Черт, знает что-то, но не говорит. Через несколько минут томительного ожидания в зал один за другим начали заходить воины ордена. Как рыцари, так и солдаты.
Постепенно зал практически заполнился.
– Все здесь? – посмотрел Эстер вокруг себя и пожал плечами. – Что ж, начнем. По-простому, время военное.
Произнеся эту фразу, командор двинулся к нам.
– Меч, – требовательно протянул руку, глядя мне в глаза.
Помедлив чуть, я потянул из ножен меч и протянул его командору. Но тот клинок не принял, его взял один из воинов, стоящих за плечом рыцаря.
– Щит, – таким же тоном произнес Эстер. И опять он щит не взял – кто-то сзади подхватил.
– На колени, – неожиданно сказал командор, подкрепив свои слова требовательным жестом.
Я, удивленный, быстро глянул на Гвина и, увидев его легкий кивок, опустился на колени. После того как о каменный пол лязгнуло металлом, в зале воцарилась тишина. Торжественная – тут же пришло на ум определение. Я повел взглядом по сторонам – собравшиеся воины все как один смотрели на меня, без какого-либо особого выражения эмоций, впрочем.
– Клянешься ли ты не отступать с дороги рыцаря? – Неожиданно сильный голос Эстера громом прозвучал в тишине.
– Клянусь, – после некоторой паузы произнес я.
– Клянешься ли ты никогда не лгать, даже если это будет грозить тебе смертью?
– Клянусь.
– Клянешься ли ты выказывать уважение немощным и становиться их защитником?
– Клянусь. – Не успел я договорить, как тут же схватил по щекам, притом неслабо – даже голова в сторону дернулась.
– Всегда и везде борись с несправедливостью и злом! – торжественно объявил закативший мне нехилую пощечину Эстер и посмотрел в глаза. – И помни свою клятву! Поднимись, рыцарь Кайгерд!
Эстер обернулся и взял щит из рук державшего его воина.
– Сэр Кайгерд, – разнесся вновь по залу сильный голос командора, – прими этот щит, необходимый тебе для защиты от ударов врагов! На щите твоем изображен крест, символ Господа нашего, и это напоминание тебе, что не только себя ты должен закрывать этим щитом, но и соратников своих, и тех, кто не силах сам себя оборонить!
Когда я принял из рук командора щит, коротко полыхнуло светом. Эстер между тем обернулся и уже протягивал мне меч.
– Кайгерд! – Голос командора зазвучал еще громче. – Меч имеет форму креста. И помни всегда о том, что Господь побеждал грех и смерть на древе креста, а тебе дан этот крест как карающая длань правосудия Его!
И клинок взблеснул светом, когда я оружие принял.
Когда я поднялся, приняв из рук командора щит и меч, был несколько ошарашен. Торжественностью на первый взгляд простой церемонии, серьезностью произнесенных клятв, да и вообще атмосферой. Но вот почему-то лица у присутствующих особой радости не выражают. И как-то даже наоборот.
– Теперь тебе предстоит испытание, – кивнул Эстер, серьезно нам в глаза посмотрев. – Испытание не тела, но духа.
