— Я в порядке. — Она кивнула. — Простите. В порядке. — Несильно приобняла себя, как спасаются от озноба, и попыталась улыбнуться. — А для самых древних вы неплохо выглядите.
— Есть такое, — серьёзно согласился Хардов. — Особенно Фёдор.
Но её улыбка уже померкла.
— Вы правы. — Теперь она посмотрела на Хардова по-другому, возможно, тревожно, но было и что-то ещё. — Нам действительно нужно отсюда уходить. Как можно скорее. Именно это я собиралась вам сказать.
Хардов взглянул на канал. Туман уже полз по улицам. Быстрее, чем двигался обычно, как будто суетливо спешил. Он и спешил: Шатун больше не станет нападать на лодку. Они не успевали. А шестой шлюз казался таким близким…
— Туман возвращается, — сказал Хардов. И с сожалением вздохнул. — Придётся сменить маршрут.
— Нет, только не это, — произнесла Ева. В голосе тоскливая тревога, предостережение. Хардов быстро посмотрел ей в глаза, и… Она что-то скрывает?
— Ева, — спокойно сказал Хардов. — Я чего-то не знаю?
Она пожала плечами. Бросила опасливый взгляд на мёртвый город, сквозь который они прошли и где, казалось, не движутся даже тени.
— Со мной попытались говорить. — Озноб снова пробежал по её телу.
— Кто? Ева… — И хотя его лицо выражало сомнение, Хардов всё же спросил: — Оборотни?
Она кивнула.
— Что ты слышала?
Попыталась ответить, но создалось впечатление, что не может разомкнуть губ. Еле выговорила:
— Плохие вещи.
— Ева…
— По-моему, они уже выбрали себе новую королеву.
20
Раз-Два-Сникерс видела, как Хардов с Евой стояли на перепутье, принимая решение, куда им следовать дальше. Она заняла позицию в звоннице, наблюдая за ними и не опасаясь быть обнаруженной. Но то, что она видела, нравилось ей всё меньше. Туман быстро полз к колокольне с двух сторон: от берега и с северной части города; окажись Хардов чуть ближе к шестому шлюзу, путь к отступлению был бы уже отрезан. Хардов это понял, и теперь они спешно направились сюда, к церкви. Но…
— Где Мунир? — Раз-Два-Сникерс даже не успела осознать, что разговаривает вслух.
У неё был очень хороший и цепкий глаз. Но как она ни всматривалась, никаких следов ворона поблизости обнаружить не удалось. Пусть Хардов и не может сейчас по какой-то причине на него полагаться, обычно скремлины очень быстро восстанавливались в тумане, особенно такие, как Мунир, и… Она выдохнула. Почувствовала на губах шершавость, как будто они обветрились.
«Хардов, ты сошёл с ума? — Эта мысль пронзила холодком, заставила плотно сжать челюсти. — Что всё это значит?
Ты… ты явился сюда без защиты?!»
Всё внутри неё отказывалось верить в подобное. Раз-Два-Сникерс как-то дико осклабилась. Поглядела по сторонам. Она тоже пришла без защиты. Но… Но это другое. Она знала, чувствовала, надеялась (да что там, была убеждена!), что как бы Хардов её ни презирал, не в его правилах бросать людей на растерзание тумана. Раз-Два-Сникерс быстро моргнула. Оказывается, она очень сильно рассчитывала на Мунира. Теперь эта последняя надежда испарилась, от неё ничего не осталось. Под ложечкой болезненно засосало. На мгновение она запаниковала, тут же сказав себе, что в отличие от Хардова никуда не спешит и, в случае чего, сможет здесь отсидеться, пока всё успокоится, а затем вызовет эвакуацию с линии застав. Только…
Её взгляд остановился на проёме, где была видна винтовая лестница, по которой она поднялась в звонницу. Только тогда весь её путь сюда станет лишённым смысла, окажется просто взбалмошной выходкой, нелепостью. Что-то внутри Раз-Два-Сникерс заставило её посмотреть на тяжёлую деревянную дверь с коваными запорами, которой, наподобие люка, закрывался проём. Её глаза нехорошо блеснули. Крышка люка была поднята, на задвижке висел массивный амбарный замок. Достаточно попытаться закрыть люк, и Хардов не сможет сюда подняться. А вся её попытка бегства станет не просто эксцентричной взбалмошной выходкой, а ещё одним предательством, окончательным предательством самой себя.
Раз-Два-Сникерс мрачно усмехнулась: обстоятельства только что потребовали от неё расставить все точки над «i», в жёсткой ультимативной форме решить, на чьей она стороне. Она больше не сможет с этим тянуть, играть; чьи-то безжалостные металлические руки ухватили её, не давая вырваться, и снова тянули назад. Раз-Два-Сникерс сдавленно, грустно огляделась. Кто-то (гиды, кто же ещё, в основном Тихон, но и Шатун тоже) обустроил в звоннице
