— Очень смешно, — буркнул Юрий.
Однако спускаясь по бетонной лестнице к Шатуну, он расхохотался, как будто это было и вправду смешно. Как будто, это смешное произошло полгода назад совсем с другим человеком.
5
Юрий Новиков вот уже с четверть часа сидел на стуле напротив кресла Шатуна и не мигая смотрел на танцующую под переливный колокольчик балерину. По видимости, он спал или находился в гипнотическом трансе, Шатуну было наплевать, как это называется. Он знал, что когда парнишка входил сюда, то пытался представить его голым. Так, по совету какого-то умника, он надеялся побороть смущение. Но не смог.
Его внимание привлёк патрон калибра 7.62, который Шатун крутил в пальцах, а потом Юрий посмотрел ему в глаза. Чуть заметно облегчённо улыбнулся, увидев в его нежном внимательном взоре пляшущие огоньки, и сжал губы, словно собирался глотнуть, когда Шатун медленно поднял патрон, описывающий круги, на линию взгляда.
— Ведь это очень красиво, — сказал он проникновенно.
Юрий Новиков выдохнул, что, по-видимому, означало согласие. По мышцам его лица прошла лёгкая судорога, губы так и застыли в завороженной улыбке. А затем он обмяк и раскрылся, как книга, вытащенная из тени. И Шатун там покопался, полистал хорошо скрываемые страницы. Но надо сказать, бережно, не сплёвывая на пальцы, — ещё один со съехавшими мозгами в этом деле было бы явным перебором. Хотя, как не без интереса узнал Шатун, парнишка и сам здесь поработал. В голове у него оказался запрятан целый букет сюрпризов. Но вся эта любовь-ненависть Шатуна не интересовала. Мило, конечно, но не выходит за рамки частных определений.
Шатун поставил перед Юрием музыкальную шкатулку с балериной, танцующей блюз, и склонился к его лицу. Бережно, не касаясь кожи, провёл пальцами вдоль щеки, с любопытством послушал дыхание. Механический завод шкатулки заканчивался, от этого звуки сделались печальными, словно прощались, невыносимо трогательными. В каком-то смысле вот этот прощальный момент, ускользающее сожаление, совпадал, был созвучен с тем, чего ждал Шатун. С тем, что всё ближе и ближе. И тогда мы скажем «пока-пока» и заведем уже совсем другую музыку.
Шкатулка смолкла, балерина в нерешительности остановилась, не завершив своего па. Крылья носа Юрия Новикова задрожали, а губы сложились в слегка капризный росчерк.
— Тихо-тихо, спи, малыш, — нежно прошептал Шатун. — Совсем скоро папочка тебя разбудит, а пока спи.
Лицо Юрия разгладилось, и этот доверчивый момент Шатун тоже нашёл восхитительным. Однако же как может всё удачно складываться, если ты на правильном пути. Мир, невзирая на заржавелые шестерёнки, поворачивается к тебе лицом, а люди приходят и сами всё дают. Движимые своими забавными страстями, они сами, не догадываясь, делают то, что тебе нужно.
Если ты на правильном пути.
Шатун огромной рукой загрёб со стола свою музыкальную безделицу и принялся не спеша поворачивать ключ.
«Б-ррр-ы-ы-м-з-з!»
Пусть малыш ещё немножко поспит, хотя тайных страничек в его голове вроде бы не осталось. Есть кое-что, с чем следовало бы разобраться, но для этого существует Раз-Два-Сникерс. Кстати, единственная девочка из учеников Тихона.
«Б-ррр-ы-ы-мз!»
Шатун уже давно догадывался, что Тихон начал кое-что скрывать от него. Не доверял, приглядывался и скрывал что-то важное, о чём знал, например, Хардов. И другие… джедаи Тихона. А ведь Шатун вовсе не собирался той ночью оказываться на «линии огня». Вовсе не собирался попасть под взгляд Второго. Он прикрывал всех, когда это случилось, и сам не знал, что его подтолкнуло чуть замешкаться: может, воля Второго, может, чувство вызова — ведь Хардов смог в своё время с этим справиться, а может, быстрый, еле уловимый укол… любопытства. И хоть в какой-то момент ему показалось, будто у него вскипели мозги, Шатун вроде бы убедил всех, что ему удалось противостоять мёртвому свету. Что ничего непоправимого не случилось. Ведь с Хардовым же ничего непоправимого не случилось. Скорее, наоборот. Тихон согласился, и остальные тоже. Да, к нему все и относились по-прежнему, как к своему, но… Так, да не так! Будто Тихон ждал, приглядывался и кое-что самое сокровенное всё-таки скрыл. А зря!
«Б-б-ррр-ы-ы-м-з-з!»
Когда-то Тихон учил их, что «средство для достижения цели и есть твоя подлинная цель». Старый добрый Тихон умел пускать пыль в глаза. Тихон и его джедаи (Шатун усмехнулся). Интересно, вяжется ли это с тем, как поступили с ним?
— Подожди, — говорил ему Хардов, почти его брат. — Не делай спешных, неправильных выводов. Тихон должен только убедиться. Ты ведь и сам не знаешь, насколько глубоко проник мёртвый свет. Но и ты, и я
