отец!
Если бы Белала была в состоянии кричать, она бы кричала. Но головокружение, вопреки утверждениям старого проводника, только усиливалось. Мешало думать. А любой громкий звук сбивал с мысли.
– Я сделал то, что должны были сделать вы.
– У меня не было приказа похищать больного ребенка. Даже та бумага, которую вы привезли, – это всего лишь распоряжение собрать сведения…
– Если мы будем жевать сопли, как эти идиоты, последователи Заточенных, то снова проиграем. Мы должны действовать решительно и наносить упреждающий удар. Пусть наш противник пребывает в растерянности. Пусть он ищет этого своего сопливого отпрыска. Так с ним проще будет договориться.
Бела представила себе Ферга как живого и лишь покачала головой. Договариваться он не будет. Договариваться не стал бы даже Ферг прежний – тот доктор, которого она впервые узнала возле сгоревшего храма, где погибла Зарина. А этот, нынешний. Князь Мертвецов. Нет, ставить ему условия Чордашу вряд ли удастся. Кишка тонка.
– Вы даже не знаете, кто ваш противник, – без всякого выражения сказала она. – Зачем он вам?
– Я выполняю приказ…
– Вы превысили полномочия…
– Не вам судить о моих полномочиях!
– Тем, кто отдал этот приказ, мальчик в любом случае нужен живым…
– Да какая разница? Сдохнет и сдохнет. Его папаша, если это действительно он, сам прискачет в Муреш, а именно этого нам и надо.
– Он потребует доказательства и даже пальцем не шевельнет для вас, если вы эти доказательства ему не предоставите. Впрочем, как знаете. Я отвечаю только перед советом магов и не намерена скрывать ни ваших слов, ни ваших поступков.
– Это угроза?
– Нет.
Голова кружилась неимоверно. Но не просить же помощи у Чордаша? Бела поднялась и прошла немного вперед по тропе, оставив мурешского мага позади.
Но успела услышать замечание Хагра:
– В ее словах есть резон.
– Что сделано, то сделано, – вскинулся маг. – Я не собираюсь ни перед кем отчитываться. В особенности перед тобой…
Белала же в тот миг перестала вовсе слышать или воспринимать то, что происходило вокруг. Она была центром зеленоватой, чуть светящейся паутины. Нити паутины проходили через людей, но истончались с каждой минутой. Особенно густо они сплелись возле мальчика, и Белала успела подумать, что это что-то значит. За поворотом, чуть в стороне от тропы, маячил свет. Далекий, тусклый, подобный выходу из пещеры.
Почему-то показалось, что там воздух, там свобода. Ей – туда. И безропотно встала и пошла она вместе с остальными только потому, что старик повел их в сторону этого самого выхода. Кружилась голова, а надо было придерживать узел, чтобы не рассыпался, и делать вид, что с ней все в порядке. Что она по-прежнему в состоянии отвечать за свои поступки и на простые вопросы.
Но потом стало ясно. «Выход» останется в стороне. Они лишь пройдут мимо, едва коснувшись его свежего дыхания, и канут дальше – в пугающую пустоту Междумирья.
Быть рядом и пройти мимо – что может быть страшнее?
Бела поняла, что вот-вот упадет. Не в светлое пятно, в ткани реальности, а просто на землю. В такие моменты не до гордости. В последний миг перед падением, в надежде устоять, она схватилась за одежду того, кто шел рядом. Это оказался рукав разведчика Хагра, который нес Лоранта.
То, что Хагр, опытный разведчик, оступился, можно было счесть лишь следствием усталости, да еще внезапностью, с которой Бела его ухватила, – до того вроде шла тихо и ровно…
Хагр оступился и, увлекаемый падающей в пустоту девушкой, стал падать сам.
И он знал, что в ту же бездну падают все. Старый проводник, судорожно вцепившийся в свой амулет, Сухмет и другие разведчики-люди. Мальчик Лорант. Сам Ладжус Чордаш… все, кто в тот миг был на тропе. Все, кто оказался рядом с невидимой ловушкой.
– Почему ты не отрастишь волосы?
Ферг спросил на наречии местных мадьяр, старательно проговаривая звуки. Его ученик делал успехи. Профессиональная память разведчика позволяла Дальгерту быстро схватывать азы, к тому же корни многих слов оказались вполне узнаваемыми.
– Я слышал, – ответил он медленно, – что у покойников продолжают расти волосы и ногти. Но только у свежих покойников. Я к этой категории, видимо, уже не отношусь.
Волосы у него и впрямь едва скрывали полоски металла на затылке и висках. А в монастыре, Ферг помнил, у Даля была куда более пышная шевелюра. Так носили, впрочем, многие молодые служители. Наверное, в этом крылся какой-то сакральный смысл.
