А тем, кто рядом, наверное, кажется, что она спит. Хотя что это за блажь – спать в нарядном платье и не смыв румяна.
«Все из-за вас!» – продолжало звучать у Белалы в голове, как она ни старалась избавиться от этого воспоминания. Кто она, эта незнакомая, но, несомненно, знатная дама? Откуда такая ненависть?
Бела осторожно обернулась, но ни ее, ни ее спутника на помосте уже не было. Зато увидела госпожу Немет. Она узнала Белу, но сделала вид, что незнакома с ней. Уперлась взглядом в белую коляску на площади.
Видимо, пока Белала жила потихоньку в госпитале, о ней расползлись не самые приятные слухи.
Голос, усиленный магией, начал торжественную прощальную речь. Говорил не князь – Берток все с тем же каменным выражением смотрел вниз. Это был пожилой подтянутый дворянин, одежду которого скрывал отделанный мехом плащ. Только после слов «моя дочь погибла, и ее смерть тяжким бременем легла на наши сердца», Белала поняла, кто перед ней.
Отец Дорики был краток.
Потом говорили другие. Затем в толпе освободился широкий коридор, по которому с площади выехали отряды гусар на одинаковых серых лошадях – «волки». За ними тронулись лошади охраны и кони, влекущие белую коляску, – княгиня Дорика в последний раз покидала площадь. Путь процессии закончится возле семейной усыпальницы семьи Шорош…
Смолк оркестр, поредела толпа. К помосту стали подъезжать красивые кареты с гербами. В них усаживались благородные господа и покидали площадь. Первым оставил помост князь Берток. И снова было незаметно, как это случилось и где ждала карета.
Но главное – люди видели, что князь жив. И Лисия тоже жива.
Бела решила было поговорить с госпожой Немет, но та как-то быстро ушла. Да и вообще все, к кому Белала приближалась хотя бы случайно, старались отвернуться или же отойти.
«Нужно ли с этим что-то делать? – отстраненно размышляла она. – Скоро прибудет новый посол. Он-то легко справится с проблемой. Он чужой, незнакомый, ему пусть не сразу, но поверят. А я уеду. Они быстро обо мне забудут…»
Бела решила, что попросит Имре узнать на рынке последние сплетни. Если новый слух в достаточной мере скандален, рыночные торговки о нем непременно будут знать. А если нет – значит, и беспокоиться не о чем.
Бела переоделась в шерстяное. Хотела было подняться в хоспис, к своим «подопечным», но оказалось, нянечка уложила их спать.
Тогда поплелась на кухню – обед, конечно, давно закончился, но уж горячий чай-то должен был остаться.
В кухне оказалось пусто, только в соседнем помещении судомойки гремели тарелками. Окно приоткрыто, о подоконник постукивают капли.
Бела смешала себе травяной чай и уселась за разделочный столик у приоткрытого окна. Кружка приятно согревала руки. Запах дождя пересиливал ароматы недавно готовившихся блюд. Можно было спокойно подумать о том, что говорили придворные. Что говорили и о чем молчали.
Но мысли все время норовили уплыть с выбранной темы, возвращались к скорому отъезду домой. И еще к тому, что она совершенно не хочет писать очередной доклад в Сибу.
Чай остыл, пришлось долить в него кипятку.
Когда вторая чашка подходила к концу, с улицы зашел человек в промокшем дорожном плаще и шляпе с вислыми полями. Бела ничуть не удивилась, узнав Ферга. Доктор кинул плащ на лавку, приоткрыл дверь и стряхнул брызги со шляпы, положил ее поверх плаща.
– Трудный день, да, графиня?
– Вас не было на церемонии.
– Я был на кладбище. Все прошло торжественно и достойно. Если вам это интересно.
Ферг набрал в кружку кипятку, кинул в него мяты и чабреца. Уселся на лавку рядом с собственным плащом.
– Интересно. – Бела постаралась убрать печаль из голоса. – Сегодня одна дама сказала, что княгиню убили из-за меня. Чуть ли не я – глава заговора.
– Как бы ни хотелось списать все, что происходит в эти дни в Агере, на происки внешних врагов… заговор созрел здесь, в столице. Среди заговорщиков представители многих дворянских фамилий, и с этим придется в ближайшее время что-то делать. Ваша дама сказала глупость, но я могу ее понять. Слишком трудно принять, что враг – это не кто-то где-то. Это, может быть, человек, с которым ты не раз разговаривал и делил трапезу. Кто-то, кого видишь каждый день.
– Вы ведь и есть князь Эрно Шорош?
Вопрос выскочил случайно, она и сама не ожидала, что сможет спросить об этом вот так запросто, вслух. Но не брать же свои слова назад. Замерла, в упор разглядывая собеседника. А он не стал отводить глаз.
– Да. С одной поправкой. Не князь.
Ферг чуть усмехнулся, отхлебывая теплый чай:
– Что же вы? Спрашивайте. Ведь собирались.
