Владыка Муреша
Глава 11
Годин нахмурился, пересчитав еще раз добытые тушки: два зайца, толстый глухарь, белка. Негусто. У Чужака тоже – пара русаков, вот и вся охота.
Он недовольно потер седеющие усы и заметил:
– А ты, Чужак, вроде как доволен?
Дальгерт усмехнулся:
– Кто-то пугает дичь. Счастье, что вообще что-то нашли. Смотри, как тихо, как перед сдвигом. А ведь и дождь не собирается, и людей, кроме нас, не видно.
– Ты вот городской, – вздохнул охотник, – а рассуждаешь, как всю жизнь в лесу прожил.
Лес стоял над ними светлый и прозрачный. Строевой. Воздух дышал прохладой, солнце светило беззаботно и ярко. И было так тихо, как случается только на закате или перед сильным дождем. Одни комары звенели, и то как-то робко.
– Город – это такое место… чтобы выжить, нужно иметь, – он наклонился за крепким боровиком, – особое чутье. Ну что, будем возвращаться или дойдем до Чернухи?
– У нас сегодня такая добыча, что меня баба на порог не пустит. Скажет, по девкам охотился, а зверье это у околицы набил. Давай к реке. Может, хоть там свезет…
Даль кивнул. Ружей здесь не знали, охотились с луком, правда, здешние луки и прочней, и мощней тех, какими ему приходилось пользоваться ранее.
Годин резко свистнул, на зов из зарослей черники выскочил пес. Невысокий и рыжий, но ловкий и обученный, он ничем не напоминал дворняг, обитавших в Спасенном городе. Звали пса Хватом, и был он, по словам Година, уже очень немолод. На ловкости и любопытстве рыжика возраст, впрочем, ничуть не сказался. И за глухарем, подстреленным хозяйской рукой, он рванул со щенячьим задором.
Вышли на охоту они еще в сумерках. Но первые часы не принесли вовсе никакой добычи – лес стоял тихий, даже мелкой живности было не видно и не слышно. Испуганная тишина держалась почти до полудня, и лишь когда солнце вскарабкалось в зенит, отмерли какие-то мелкие пичуги и комары.
Добытые зайцы выскакивали на охотников и даже не пытались удирать, словно в чаще их ждало что-то намного более грозное. Но за весь день ничего такого особенного они не встретили.
Болотные твари живут южнее и потому и названы болотными, что в светлый высокий лес не забираются, предпочитая черный осинник поймы Чернухи. И то не здесь, дальше от озера, там, где русло становится широким и мелким, километрах в десяти, если следовать изгибам реки. По прямой будет ближе. Но по прямой только птица может пролететь.
На реке всего четыре заставы. Одна называется Ближней – около нее речной причал, там останавливаются купцы, которые рискуют даже в эти трудные времена возить товар в южные земли. Вторая – Волоки. Там-то как раз Чернуха становится такой мелкой, что не каждое судно пройдет. Раньше на Волоках имелся даже двухкилометровый канал, по которому и проводили слишком осанистые суда. Их там и разгружали, и были выстроены склады, и людей работало немало. Но с началом нашествия болотных чудей Волоки стали постепенно превращаться в военную заставу, судов приходило все меньше, а дурных вестей – все больше.
Так что канал пересох и потихоньку оплывает, склады пустуют, а часть и вовсе разобрана на бревна, необходимые для строительства гридни и казематов на Сухом холме.
Две оставшиеся крепости назывались Ведункой и Колдункой. Располагались они одна напротив другой еще ниже по течению Чернухи и были форпостом, местом, за которым уже, кроме болот и чудных мест, ничего нет. Туда даже охотники не ходят.
Даль надеялся на Волоках узнать последние новости, а Годин рассчитывал пообедать. На заставах стрелки знают больше, чем клешские сплетники.
Первым болотника нашел Хват. Внезапно застыл возле ямы и залаял с таким остервенением, будто на дне как минимум труп его смертельного врага. Края ямы образовывали песчаный, засыпанный прелыми листьями вал в рост человека.
Годин, не особо беспокоясь – если бы угроза была реальной, пес вел бы себя иначе, – поднялся к собаке и заглянул в яму. И присвистнул. Там, на дне, лежало длинное, покрытое шерстью существо, напоминающее очень большого тощего зайца, правда, с длинным голым хвостом. Существо погибло от огня – неестественно выгнутое левое бедро, то, что оказалось сверху, обгорело до черноты.
Даль легко спрыгнул в яму, перевернул зверя. Сообщил:
– Еще теплый. Недавно его припекли. Крупный зайчик… а зубки у него… Годин, ты раньше таких видел? Ты же с Колдунки вроде?
Охотник помотал головой и тоже, правда, медленно и осторожно, спустился к трупу.
– Первый раз вижу такое. Когда служил на Колдунке, разное видел. Но чтобы у зайца такие клыки… да и нос у него длинней и у?же, кстати.
– Интересный мутант. Видимо, стоял на гребне, когда по нему шарахнули. И ведь чуть не ушел! Смотри, опалило где…
– Мутант?
