— Куда вы теперь? — осторожно начал он.
— В Лирну, — охотно ответил Даниэль, — там найду доверенного человека, отправлю девочку в Галанну, а сам поеду... — здесь продуманность его планов кончалась, но вовремя вспомнилось, что днём ранее он упомянул о ждущих его делах (пусть на юге, кто об этом помнил?..) и что величайшим торговым городом севера является Сирдэль, — ясное дело, в Сирдэль.
— Ага, — кивнув своим мыслям, отозвался капитан.
— А вы, капитан? — искоса посмотрев на него, пряча глаза от солнца крепким прищуром, спросил Даниэль, забавляясь.
— Я? — резонно удивился тот, затем подумал и ответил, пожав плечами: — У меня дел много. Щас отдохнём неделю, надо готовить к зимовью... сено, сборы, зерно.
— Молоть?
— И молоть, и сушить, и бревеницы проверять. И все остальное. Тем более что...
— Что?
— Так, ничего.
— А все-таки?
— Вам так интересны, мой эрл, дела блуждающих в своём кхе-кхе... труде крестьян?
— Конечно. Может, я демократ. Читали мастера Тераи Гёрдаде Витгб?
— Вы занимаетесь политикой? — немедля ухватился капитан.
— Теперь уже нет, — в голосе отвечавшего послышался насмешливый задор, который он безуспешно попытался замаскировать под утвердительностью, — недавно обстоятельства заставили меня прерваться... Впрочем, быть может, скоро мне будет позволено вернуться к своим былым занятиям опять.
Капитан истолковал все это так, как давно уже светило ему в уме, — то есть как подтверждением догадкам, переполнявшим его.
— Значит, — сказал он, — вас послали сюда... нынешние изменения?..
Теперь Даниэль нахмурился и замолчал. До него только сейчас дошло, что в то время, как он шагал по росистой траве и лежал, погруженный во тьму, в Империи и Княжествах могло приключиться все что угодно.
— Капитан, — вкрадчиво произнёс он, замедляя шаг и поворачиваясь к нему, прикрываясь от холодного, но яркого солнца жёсткой, огрубевшей в путешествии рукой, — прошу вас, поясните, что вы имеете в виду.
— Ну-у-у, — крякнул тот, поправляя штаны, глядя в сторону и слегка гримасничая, будто это могло ему помочь, — подумал, что вся эта, извините, хренотень с политикой и войсками привела вас на север... — тут капитан запнулся, так как до него внезапно и только сейчас дошло,
— Эй, — требовательно заметил Даниэль, — чего вы замолчали?!
— Прошу простить, — сухим горлом ответил начальствующий, сглотнув, и продолжил, голосом неестественно лебезящим и виляющим: — Моя давняя отстраненность от важных дел понуждает меня использовать всякую оказию, чтобы поговорить с человеком высокопоставленным о делах политических, доступа к которым я лишён; этакое, знаете ли, желание прикоснуться к недоступному и полюбоваться...
— Ага, — глухим голосом оборвал его Даниэль, думая о чем-то своём.
— Что? — с тревогой спросил капитан, вздрагивая.
— Вспоминаю метафоры великого северного наречия, — честно признался аристократ, — ведь как лицо высокопоставленное, я нечасто использую простой крестьянский язык...
— Зачем? — тихо спросил капитан, предчувствуя недоброе.
— А! Вспомнил. Теперь я точно уверился, капитан Кредер, что вы врёте, как сивый мерин.
Капитан даже не поперхнулся; на лице его отчётливо читалось: «ну-у, в принципе...»
— Более того, только что вы пытались сказать мне, что кто-то зачем-то куда-то сюда меня послал. Не делайте из меня дурака, очень прошу. Что вы этим имели в виду, позвольте узнать?
— Кхе-кхе...
Тут Даниэль вспомнил, как не однажды разговаривал с собеседниками более низкого и даже более высокого происхождения секретарь Принцессы пухлощёкий Клари, и холодновато добавил, почти процедил:
— Ваше сотрудничество, капитан, будет оценено по достоинству.
Кредер вдохнул воздух глубже, чем обычно. Даниэлю показалось, что гораздо сильнее «оценено» была реакция на «сотрудничество».
