— Мне что, — чётко, по-строевому спросил капитан, по струнке выпрямляясь и словно становясь в колонну, начиная неосознанно печатать шаг, — просто сказать, о чем я думал и подозревал?
— Конечно, — разрешил Даниэль, — я отношусь к людям, ищущим в решениях максимальной простоты.
Капитан после этих слов отчего-то посмотрел на аккуратно качающийся Даниэлев кинжал и, покачав головой, негромко сказал:
— Я думаю... думал, что вы посланник Двора, в задачу которого входит купить несколько элитных северных отрядов для Империи под маской представителя Княжеств.
— Чего-о? — воскликнул Даниэль, позабыв о нарочитой и слегка небрежной манере вести разговор. Хшо на повозке шагах в двадцати впереди вскочил и, ухватившись мохнатыми лапами за край, несколько секунд неотрывно смотрел, что там происходит, пока юноша не махнул ему успокоительно рукой.
— Но все ведь говорило об этом, — почти с отчаянием высказался худой Кредер, задирая плечи на немыслимую высоту, — и ваше странное появление, и чудесная история, и сумка, полная денег, которая с вами!..
— Стоп, — осадил Ферэлли, прищурившись ещё сильнее. — Откуда вы знаете, что у меня полная сумка денег?
— Ночью был у вас, все просмотрел, — не глядя на него, честно объяснил Кредер как ни в чем не бывало, сознавая, что отступать некуда. — Включая родовые документы, господин... Ферэлли.
«Мудак, — с восхищением подумал Даниэль, снизу вверх взирая на него, — этот тип, черт его возьми, прорвётся везде, дай только начать!»
— Вы должны понять меня, — поспешил оправдаться Кредер, — на моих плечах забота о поселении и об интересах баронства!..
— Да ладно, — усмехнулся юноша. — А подтверждает ли вашу гипотезу про покупку э-э-э нескольких отрядов что-нибудь ещё?
— В принципе... общее положение дел.
— Давайте договоримся так, — без улыбки, останавливаясь и поворачиваясь к нему, предложил Даниэль, расстёгивая сумку и залезая пальцами в кошелёк, — за пять гранов вы подробно рассказываете мне, что произошло в Империи, Княжествах, в цивилизованном мире вообще за последние... ну, скажем, месяца три.
Капитан посмотрел на него внимательно, кивнул.
— Главное, — осторожно начал он, — это вынужденная отставка Военного Диктатора Империи Таната Гиллара и немедленный роспуск внеимперских блоков ОСВ, которые сейчас у нас и пытаются купить все подряд, у кого только есть деньги и связи. Не расформировывать же их!
Даниэль молчал, стараясь не реагировать никак и ни на что. Он решил, что обдумает все это позже.
— Когда? — только и спросил он.
— Девятнадцатого июля, два с половиной месяца назад.
— Сегодня четвёртое октября?
— Да, четвёртое.
— Продолжайте, капитан.
Кредер заложил руки в карманы брюк и медленно двинулся вперёд, продолжая рассказ, сдвинув худые плечи и чуть согнувшись, — словно заправский лектор университета на Семи Холмах.
— Дальнейшие хаос и неразбериха начинают выправляться только сейчас; войска не ожидали такого решения, и совсем недавно, меньше недели назад, в Империи началась череда арестов высокопоставленных господ. Генералов всяких, гильдейских, чиновников — в общем, изменников, предателей Империи.
Как ни желал Ферэлли держать свои чувства в узде, у него после этих слов захватило дух.
— Предателей? — тихонько переспросил он, представляя себе официальное предуведомление высшим родам Империи о предательстве, лежащее на отцовском столе.
— Ну да, — кивнул капитан, которого, судя по нарастающей звучности голоса, летящего в пустое холодное небо, все происходящее в большой политике интересовало гораздо больше, чем заботы о поселении, в котором он жил, — дьявол их там поймёт, но каша заварилась горячая, обжигаются многие, если не все! Со мной баронские служивые откровенничают не больно, но дошло до меня, что в Империи противостоят друг другу приверженцы старой власти и сам Совет. И что скоро, самое большее через месяц, Совет выдаст новый документ: об отречении Самого...
Даниэль хотел было высказать своё мнение о возможности подобного шага вместе с возмущением, почти инстинктивно вскипевшим в груди, в мгновение ока переполнившим его, но внезапно осёкся и закрыл рот.
«Ты не в Империи, и ты не один из них, — сказал самому себе, — и больше не будешь с ними никогда. Пусть режут друг другу глотки, тебя теперь это касается меньше, чем даже его».
Капитан, не замечая состояния аристократа, между тем продолжал:
— Так что все Великие Князья ныне тайно собираются и пытаются решить, что же с этим богатством, нам на голову свалившимся, делать. Одно дело, когда войска просто распускают, другое дело, когда можно их переманить к себе, чтобы усилить нашу чашу весов... Если Империя сама ослабляет себя,
