и Океан согласилась.
В свое время жизнь Эмили должна была закончиться в море. Если кто-то не хотел жить, как Ифама, Она не чувствовала вины за то, что забирала и так принадлежащее Ей. Да, смерти сирен давались Ей тяжело, намного тяжелее, чем случайные жизни, бороздящие Ее волны. Она любила Эмили и дорожила ею. Уход каждой из нас Океан переживала как потерю ребенка, поэтому сирен так мало, и все они тщательно выбираются. Решение забрать жизнь Эмили, вместо того чтобы просто отпустить ее, далось с трудом. Но таково было желание Эмили, оно не нарушало правил, так что Она согласилась. Сейчас Океан радовалась, что я вернулась к Ней раньше, чем моя ситуация обернулась катастрофой.
Я думала об Эмили – сестре, которую никогда не видела, – и о ее решении. После смерти любимого человека она сама выбрала смерть. Я пыталась осмыслить поселившееся во мне чувство. Властное, неотступное, требовательное. Я раздумывала о том, чтобы попросить о смерти и, если я не забуду Акинли в следующей жизни, принять ее как милость и не страдать больше. Но сейчас передо мной открылась совершенно иная картина. Если однажды Акинли начнет меня бояться и этот страх будет стоить ему жизни, то я не колеблясь сделаю такой же выбор, как и Эмили. Мне будет тяжело существовать вдали от него, но жить в мире, где его больше нет, я не хочу. Океан прочитала мои мысли и стала умолять не думать об этом.
Океан была благодарна мне за мой выбор.
На миг я замолчала, потому что меня душили подступающие слезы.
Помнить можно. Океан не запрещала.
Она могла, но боялась, что я сама не захочу. Сестры сейчас жили в Лондоне.
Там же, где всегда, но вряд ли мне полегчает от визита к ней.
Прежде чем доставить меня к сестрам, Океан повторила свои сожаления по поводу Джиллиан. И Ей очень жаль, что случившееся привело к знакомству с Акинли и доставило мне еще больше горя.
Океан сказала, что меня сегодня переполняют отличные идеи. Организовать анонимное пожертвование школе в память Джиллиан будет достаточно просто. Она начала нести меня в своих водах, и остатки пижамы Джулии рассыпались прахом. Я расстроилась. Кулон оставался на месте, но вместе с остатками одежды я сняла кожу той девушки, в которую превратилась за последнюю неделю. Она мне нравилась. Я завидовала той жизни и оплакивала ее