согласиться без обсуждений? – Вернусь через декаду-полторы. Примерно тогда и будет известна точная дата выхода.
Годвер молча кивнул.
Глава 2
Рука начала уставать, заныла полученная на дуэли рана. Ноэль, подлец, сумел-таки достать, пусть и случайно. И ведь что за глупость – умирать вот так, от рук каких-то грязных крестьян, что самонадеянно считают себя разбойниками! Впрочем, Тео понимал, что сам виноват – замечтался, убаюканный мерным шагом лошади, задумался. Да и что внимание-то обращать на этих черноногих? То, что пятеро вышедших на дорогу мужиков вооружены, заметил не сразу. Только и успел, что подхватить щит, а шлем так и остался висеть у седла. Да и оружие-то у разбойников – смех, а не оружие. Лишь у одного нечто похожее на алебарду, а точнее – на распрямленную косу. Нож, примотанный к палке, даже старенькую кольчугу не пробьет, а у остальных – так и вовсе топоры. Короткие, мужицкие. Эх, будь под седлом настоящий боевой конь, а не эта кляча – даже оружие доставать бы не пришлось.
Увы, старенькая Дульсия в бою не помощник. Вот и приходится вертеться, отбиваясь от алебарды и не давая подойти остальным. Хорошо, что даже это заморенное создание, кажется, представляется крестьянам невообразимой ценностью и как бы не главным трофеем – не трогают. Геквертиш! Самодельное копье скользнуло по кольчуге, рванув перевязь. А вот тебе! Эх, не достал! Осторожничают, подонки, не суются близко. Ничего, один уже готов, глядишь, и до остальных доберемся! Он же как-никак при Риалоге воевал! Теодор сплюнул вязкую слюну и движением коленей заставил Дульку развернуться так, чтобы не дать крестьянам зайти сзади. Под левую ключицу словно раскаленный гвоздь вбили, меч в правой руке весит все больше и больше, но настоящие рыцари не сдаются! Пусть даже их и посвятили совсем недавно.
Сквозь шум крови в ушах Теодор не расслышал ни стука копыт, ни свиста. Просто разбойник с алебардой вдруг упал, хрипя и хватаясь за торчащую из горла короткую стрелу. Пока парень пытался сообразить, что происходит, второй нападающий покатился по земле. Двое оставшихся уставились куда-то за спину рыцарю и, переглянувшись, бросились к ближайшим кустам. Только тогда Тео обернулся… и обомлел, потому что на помощь пришла сама Шаранти, Дева Битвы, на волшебном огнегривом коне. Да и волосы воительницы пылали в косых лучах солнца, пробивающихся сквозь листву. Тут тихая, заморенная Дульсия вдруг встала на дыбы, и юный рыцарь грохнулся на землю, потеряв сознание от удара.
– Эй, человечек, ты жив? – Кто-то аккуратно потряс Теодора за плечо.
Вспомнив свое позорное падение, парень распахнул глаза, боясь показаться еще большим слабаком. Шлепнулся с лошади, да еще и сознание потерял, словно девчонка какая! Размытое пятно перед глазами наконец обрело четкость, и Тео забыл дышать, утонув в изумрудной глубине божественно прекрасных глаз. Время застыло, краткий миг длился вечность, пока замершее в восхищении сердце не забилось как сумасшедшее.
– …порядке? – расслышал молодой рыцарь сквозь шум в ушах.
Голос звучал сладчайшей музыкой, которую хотелось слушать вечно. Потом смысл вопроса все же дошел до плывущего в розовой дымке сознания, и Тео энергично закивал.
– Он жив, мой тан! – пропело неземное создание, обернувшись куда-то в сторону.
– А ты что, съесть его хотела? – донесся чуть насмешливый, явно мужской голос. – Не мешай, я работаю.
Порыв ветра донес запах конского пота, глухо ударили в землю сапоги.
– Что тут у вас, леди? – Голос снова был мужским, с хрипотцой.
– Смотри, Годвер: рыцарь, живой. Я его спасла. – Девушка, юная, не старше самого Теодора, невероятно изящно поправила выбившийся из прически локон.
– Ага, вижу. Ну-ка, парень, вставай.
Пожилой некрасивый мужчина с ужасным шрамом помог Теодору встать и даже поддержал, пока мир не перестал кружиться. Случайно задетая рана вновь напомнила о себе, заставив скривиться от боли.
– Ранен? – деловито уточнил воин. Видимо, начальник охраны. – Где? Сильно?
– Да у тебя шишка! – Нежные пальчики бесконечно интимным жестом взлохматили шевелюру.
Безграничная доброта и сострадание в зеленых глазах заставляли боль отступить. Словно сама богиня милосердия сошла в этот миг на землю. Даже грязь на подоле зеленого платья смотрелась как аллегория нелегкого пути истинной добродетели.
– Шишка – это мелочь. – Грубый голос вновь разрушил очарование момента. – Ты как, парень? В глазах не двоится? Блевать не тянет? Ну и отлично. С рукой что? Дай-ка я лучше сам посмотрю. Ну-ка давай помогу тебе кольчугу снять, герой.
Теодора деловито раздели, осмотрели, перевязали. Леди, оказывается, сопровождали десятка три охранников и крытая повозка. Кто-то привел нервно хрипящую и косящую в сторону Дульсию. Кто-то стаскивал в одну кучу трупы. Возле единственного выжившего разбойника на корточках сидел седой мужчина в странной броне. Несмотря на довольно спокойный тон вопросов, бандит нервно сучил ногами, пытаясь отползти подальше, хотя давно уже уперся спиной в ствол огромного ацера. Тео прислушался.
– Ну вот видишь. – Мягкий голос, чуть растягивающий гласные, неприятно напоминал шипение змеи, отдаваясь дрожью где-то внутри. – Ты ведь разумный человек, ты хочешь жить. Хочешь загладить свою вину. Хочешь мне рассказать, все рассказать.
Теодор почувствовал, что еще немного – и он сам начнет пересказывать всю свою недолгую жизнь в подробностях. Что уж говорить о крестьянине?
