рвущихся к границе.

— Франция предъявила ультиматум. Мы войдем в горную страну вслед за бронекатами! — радостно кричали в толпе.

Но против бронекатов Франции появились бронированные машины Швейцарии, которая не воевала тысячу лет. Всему приходит конец, даже традиционному нейтралитету. Объектом вожделения стала сухая швейцарская земля с уходящими в облака горами. Впрочем, не в облака, а в суровые низкие тучи, то и дело проливавшиеся дождем.

В толпе беглецов ползли слухи о начавшихся переговорах между ощерившимися военными силами двух стран.

А людям надо было жить. Ставили неведомо откуда появившиеся палатки. Складывались из тюков стены, натягивался брезент, и под ним спасались уже промокшие, трясущиеся в ознобе люди. С трудом разжигали костры, кашляя не то от дыма, не то от простуды.

Настали сумерки, а затем и осенняя прохлада, вскоре перешедшая в нестерпимый холод. Под дождем костры тлели, а не грели.

Замерзшие люди сидели на земле, тесно прижавшись друг к другу, чтобы хоть как–нибудь согреться, забывая ссоры из–за места в палатке.

Доставали из тюков одеяла и кутались в них по двое, по трое, и даже не из одной семьи.

Ночь прошла в тщетном ожидании. Лишь Наза Вец с Ильей не рисковали ничем, прогуливаясь между противостоящими французскими и швейцарскими бронекатами и стволами артиллерийских орудий, готовых к бою.

Утром стало хоть светлее, но не теплее. Дождь лил по–прежнему, напоминая библейское сказание о сорока днях и сорока ночах проливных дождей перед великим потопом.

— Уж если нам тонуть, то пусть океан поднимется до снегов на горных вершинах. Погибать, так всем! — восклицал бывший нарядный франт, промокший костюм которого представлял жалкое зрелище.

Тогда–то и послышались первые выстрелы.

Началась война. В воздухе появились летательные машины, сбрасывая смертоносный груз, с грохотом взмывались с земли фонтаны огня и клубы дыма. Рушились здания, уничтожая, раня или оглушая людей…

Завязывались воздушные схватки. Юркие истребители, рев которых был слышен, когда они уже пролегали, схватывались с бомбардировщиками, напоминавшими исполинских летучих мышей с развернутыми треугольными крыльями.

Машины, оставляя в небе черный хвост, падали прямо на не знавших, куда убежать, людей, губя многих при ударе о землю, когда взвивались столбы огня.

Отовсюду слышались стоны и солдат, и мирных беженцев, спасавшихся от воды и попавших в огонь.

Семейство графини де Гранже расположилось в ее палатке, куда заглянул проходивший мимо офицер.

— Мой Бог! — воскликнул он. — Графиня де Гранже! Как вы попали в это месиво несчастных, владелица швейцарских гор и замка?

— Ах, милый лейтенант, — отозвалась превратившаяся в старуху графиня, — эти свиньи не пропустили даже меня, владелицу их земель, поскольку у меня французский паспорт и я не перестала быть французской аристократкой. А о семье сына и говорить нечего. Они — французы! И даже дети не имеют будто права войти в бабушкин дом, он отсюда виден на горном склоне.

— Ах, мадам, я в отчаянии! Но, верьте, мы водворим вас в ваш замок. Мы ждем приказа об атаке. Пока идут воздушные бои. Мы пробьем эту редкую цепь горе–вояк! Они узнают нас, потомков бонапартовских гренадеров!

— Вся надежда на вас, мой храбрый воин! Вот это мой сын Гастон. Он, я уверена, пойдет к вам в солдаты, как будет в том нужда.

— Надеюсь, что такой нужды не будет, — буркнул Гастон, кутаясь в детское одеяло, достав его из чемодана малышей.

— Я ухожу готовиться к атаке! — заявил лейтенант виконт де Желеньи и побежал вдоль цепи французских бронекатов, которым уступила место толпа несчастных беглецов.

Приказ о штурме Швейцарии был получен. И развернулся кровавый бой. Схватились бронемашины. Они не ограничились пальбой друг в друга, а шли на таран, боролись «врукопашную», если о машинах можно так сказать. Стреляли они не только снарядами, но и струями липкой жидкости, загоравшейся при ударе, превращая бронированную цель в пылающий факел. В воздухе пахло гарью, горелым мясом и едким дымом. Он стлался к земле и был удушлив, как отравляющий газ.

Илья почувствовал тошноту. Он понимал, что видит запись мнемонических кристаллов в архиве неомира, которую Наза Вец оживил сейчас в их общем видении, но сладить с собой не мог. Его трясло от негодования.

В густом слизистом тумане солдаты ринулись в бой, столкнувшись около пылающих машин, начав обычную рукопашную схватку, ударяя и руками, и ногами по всем правилам древневосточной борьбы.

Французы с их опытом веденья войн все же оказались сильнее защищавших свою горную землю вчерашних крестьян и проводников.

Цепь пограничных войск была прорвана.

Вслед за солдатами туда устремились мирные бедолаги, ради которых и началась война.

Но она только начиналась. Сражение возобновлялось на каждом взгорье, у каждой стоявшей на пути скалы, за которой засели защитники страны от нашествия переселявшихся сюда народов.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату