Джонатан Келлерман, Джесси Келлерман
Голем в Голливуде
© А. Сафронов, перевод, 2015
© «Фантом Пресс», оформление, издание, 2015
Глава первая
Черед ее долго пас.
Слежка – важный и чрезвычайно приятный этап. Остаешься в тени, но умные мозги бурлят, зрение, слух и все прочее до предела обострено.
Его недооценивали. Всегда. Итон: две ночи в запертом чулане. Оксфорд: бесконечные насмешки девиц-кобылиц и жеманных парней. А еще разлюбезный папаша, глава семейства, хранитель домашней казны.
Однако недооценить – все равно что не заметить.
Он это использовал.
Теперь – выбирай любую.
Осмотри стадо.
Отбракуй.
Яркоглазая брюнетка в Брюсселе.
Ее почти что копия в Барселоне.
Первые шаги, восхитительные сельские пейзажи, оттачивание мастерства.
Безошибочный трепет накатывал, как припадок. Спору нет, ему нравился определенный тип: темные волосы, точеные черты. Из простых, не шибко умная, не дурнушка, но вовсе не красавица.
Не дылда, но чтоб грудастая. Податливая упругость неизменно возбуждала.
Эта – что надо.
Черед заприметил ее на Карловом мосту. Уже две недели рыскал по городу, осматривал достопримечательности и ждал своего часа. Прага ему нравилась. Здесь он уже бывал и никогда не разочаровывался.
На фоне трескучих стай американских туристов в джинсе, уличных музыкантов с пропитыми голосами и не особо одаренных художников-портретистов она выделялась благопристойностью. Широкая юбка, гладко зачесанные волосы, сосредоточенный взгляд, угрюмое скуластое лицо в бликах утренней Влтавы.
Идеально.
Черед пошел за ней, но она растворилась в толпе. Назавтра он, собранный и полный надежд, опять стоял на мосту. Открыл путеводитель, перечитал раздел «Знаете ли вы?». Для крепости мостовых опор в раствор подмешивали яйца. Добрый король Карл IV повелел собрать в королевстве все яйца, и тупые слюнтяи-подданные безропотно сложили их к ногам его величества.
Знал ли это Черед?
Конечно. Он знал все, что нужно, и еще много сверх того.
Даже путеводитель его недооценивал.
Она появилась в то же время. И на другой день тоже, как часы. Три дня кряду Черед наблюдал. Аккуратистка. Отлично.
Сперва приходила в кафе у моста. Надев красный фартук, за гроши убирала посуду со столов. В сумерки перебиралась из Старого города в Новый и, сменив красный фартук на черный, в пивной, облюбованной, судя по запаху, местными, таскала подносы с кружками. В витрине красовались фото колбасок, облитых мутным соусом, который здесь добавляли во все.
Из укрытия трамвайной остановки Черед смотрел, как она туда-сюда шастает. Дважды к нему обратились на чешском, что лишний раз подтвердило его неприметность. Он ответил по-французски – мол, не понимаю.
В полночь девушка закончила уборку. Выключила свет в пивной, а через пару минут двумя этажами выше вспыхнуло желтым окно и блеклая рука задернула штору.
Значит, съемная каморка. Печальная беспросветная жизнь.
Восхитительно.
Какие варианты? Уделать в ее собственной спальне.
Заманчиво. Но Черед презирал бессмысленный риск. Перед глазами пример папаши, прожигавшего тысячи на футболе, крикете и прочих игрищах недоумков с мячиком. Состояние, копившееся веками, сгинуло в букмекерских утробах. Не очень-то он разборчив, папаша. Без конца твердил, что просадит все до последнего пенни. Дескать, сын пошел не в него и ни черта не заслуживает.
