какую именно задницу попали. Халява скоро кончится, и наша вахта по охране Белого Города кончится. И извольте-пожалуйте на проводки конвоев и зачистку местности. Вот тогда-то посмотрим, у кого кишка нетонка и кто тут настоящий боец, а кто «эй, ты, подвинься, козёл – не видишь «дельта» идёт?».
Это я про Кирка, если что. Дельтовец, мать его так…
Я настоящих бывших дельтовцев в центре подготовки ещё застал. А сейчас, чтобы попасть к ним или к рейнджерам, много ума не надо – в армию начали грести всякую шваль. Нет, американская армия и раньше-то никогда особо хорошей не была, но сейчас это вообще… В Джи-Ай идут, чтобы в тюрьму не сесть, а из армии всякую мразь уже хрен выковыряешь – согласно крайним положениям за полное служебное несоответствие в позорную или не совсем отставку вылететь вообще почти нереально.
И, конечно же, никто не хочет воевать. Просто категорически. Все хотят получать деньги или грин-карты, сидя на базе и попивая пиво. Причём денег хочется всё больше и больше, а что-то делать – всё меньше и меньше.
Хорошо ещё, что у Америки есть наёмники, которые за деньги готовы на многое. Они обходятся дороже, но зато делают хоть что-то…
…Людей вокруг было немного, но они всё-таки были. В основном мужчины – женщины предпочитали отсиживаться по домам. Вполне резонно, кстати. Другие – не я – часто думают не головой, а яйцами. Поймать туземку для развлечения – в порядке вещей. А если кто там из её родичей рыпнется, то положить их всех – тоже не проблема.
Я за одни такие разговоры при мне могу и в зубы дать, хоть кто передо мной будет. Возможно, и огребу в ответ, но терпеть всяко не буду.
И мои парни об этом прекрасно знают, поэтому дисциплину я во взводе держу. В принципе, ничего сложного, хотя и хорошего тоже мало. Никаких друзей – максимум приятели или даже скорее подручные – «шестёрки». Потенциальных лидеров – давить, кружки по интересам – разрушать, серьёзных тёрок не допускать, но и вялотекущие конфликты постоянно поддерживать.
Обычное дело для гадкого и злого сержанта… На авторитетного отца-командира я, увы, не тяну, а другого злодея нет, чтобы я мог взять на себя роль «доброго» сержанта, так что приходится крутиться как могу…
Вышли на небольшую площадь. Ещё десять минут – и достигнем крайней точки, откуда начнётся наше возвращение на базу…
Около дальнего края была сооружена виселица, на которой сейчас болталось полдюжины свеженьких трупов. Наверняка казнены совсем недавно – может, даже считаные часы назад, но уже пованивают. Даже отсюда чувствуется. На местной жаре мертвецы вообще имеют нехорошую тенденцию разлагаться крайне быстро…
– Мародёры? «Танго»? – лениво поинтересовался Франклин, указывая на раскачиваемые ветром трупы.
– Шииты, – охотно пояснил Си Джей. – Иранцы их поддерживают, а местные сунниты не любят. Вот и вешают при любом удобном случае и без случая.
– Кто такие шииты?
– Ну, что-то типа католиков… А сунниты – это что-то типа протестантов. И они друг дружку настолько ненавидят, что охотно режут.
– Прикольно. Не знал, что у исламистов тоже есть католики.
Боже, убей этого идиота, пока у меня не отсохли мозги…
– Позорная смерть… – пробормотал Дойл, когда мы проходили мимо виселицы, стараясь слишком уж не морщиться от витающего в воздухе трупного амбре.
– Чего?
– Виселица. Позорная смерть.
– Смерть – вообще паршивая штука, – жизнерадостно заметил Си Джей. – А ты бы как хотел помереть, Грег?
– Никак.
– А я вот хотел бы… Хотел бы помереть от старости – лет в девяносто. В собственной постели и в окружении детей и внуков.
– Если не заткнёшься, то помрёшь прямо здесь и сейчас, – буркнул я.
Настроение отчего-то было на редкость паршивым. Вроде бы с чего? Тихий же район. Топай себе и топай. Ан нет, гложет что-то меня, как есть гложет…
Вы вышли на широкую улицу…
И тут же мимо нас пронёсся небольшой кортеж – два «Хамви», а между ними – громадный джип «Форд» с американскими номерами и флажками на капоте. На дверце надпись – «Комитет по стабилизации».
Колониальная администрация, мать их, сукиных детей… Считают, что они тут вице-короли и наместники императора американского…
– Чтоб вы сдохли, торгаши сраные, – плюнул я им вслед.
Из-за поворота наперерез кортежу стремительно вырулил старенький раздолбанный автобус и натурально заглох посреди дороги, перегородив всю проезжую часть. Головной «Хамви» едва успел затормозить. Стрелок за пулемётом на крыше джипа оперативно покрыл матом Ирак, иракских водителей в целом и одного отдельно взятого в частности. А для пущей весомости собственных слов недвусмысленно наставил ствол «М240» на неожиданно возникшую
