Перехватив руку Ивана, сталкер заломил ее за спину, рывком вынуждая подняться на ноги. Затем, выполнив болевой захват, потащил несопротивляющегося Антиквара к лежащим на земле останкам зомби. Заставив упасть на колени, Чика с силой склонил голову напарника, приблизив его лицо к разбитому шлему мертвеца:
– Ты знаешь их? – что было мочи проорал он в ухо Антиквару. – Нет? А я знаю! Я с ними бок о бок семь лет ходил. Землю жрал! Витя меня из горящей брони вытащил… Под пулями, один… Он меня спас, а я его нет! Так дай же ты мне хоть похоронить их по-человечески! Слышишь! Ты!..
Стас осторожно подошел сзади и присел рядом с Чикой, продолжавшим держать жесткой хваткой напарника за горло. Антиквар хрипел и вырывался, но усилия сталкера были тщетными. Напарник держал крепко.
– Володя, – тихо позвал сталкера Данилов, – пусти его… Он прав. Их нельзя хоронить. Как бы ты этого не хотел. При следующем Всплеске они опять встанут. Вот такие – изуродованные… еще более страшные. И не будет им покоя…
– Не могу, – сквозь зубы процедил Чика, – не по-христиански это…
– Я понимаю, но мы сможем похоронить их прах. Это будет правильно… И спокойнее… Нам и им.
– Что ты понимаешь?…
– Знаешь… – Стас не отреагировал на выпад, – у меня здесь был друг. Хороший и надежный товарищ. Мы с ним столько пережили… Во время последнего боя его ранили. Тяжело. Мне пришлось его выносить оттуда. Но я не донес. Вернее, донес, но уже мертвого. У меня там лег целый отряд. Пятнадцать классных пацанов. Их никто даже не похоронил… Понимаю и разделяю твои чувства.
Стас говорил тихо, почти неслышно. Но в его голосе было столько боли, что это подействовало. Чика отпустил Антиквара и, поднявшись на ноги, помог тому встать. Не говоря больше ни слова, сталкер развернулся и пошел в темноту.
Дождь постепенно стихал. Бушевавшая недавно гроза медленно уходила на запад, все еще ухая редкими раскатами грома. Иван и Стас принялись прочесывать помещение свинарника, чтобы найти подходящий материал для растопки. В этом здании дров не оказалось, зато во втором оплотовец отыскал целый штабель трухлявых досок, кучей сваленных в углу. Дрова так себе, но за неимением лучшего пришлось довольствоваться ими. Ночевать рядом с вторично погибшими мертвецами никто не собирался.
Подошел Чика и, не говоря ни слова, принялся помогать остальным сооружать кострище. Его никто не трогал, понимая, что в такие минуты человеку лучше побыть одному. Сталкеры молча оттащили тела на центральную площадку фермы, сложили импровизированное кострище и погрузили на него останки тел. Антиквар поджег промасленную тряпку и бросил ее в центр сложенных вперемешку с телами дров. Костер загорелся не сразу. Но вскоре огонь разошелся сильнее, пока наконец не вспыхнул, выхватывая из темноты лица окруживших его сталкеров, полукругом стоящих по центру площадки.
– Прощайте, – голос Чики был глух, – не уберег я вас.
Блики костра отбрасывала на лицо сталкера причудливые тени. Чика судорожно сглотнул, подавляя предательский комок:
– Я многое видел. Как танки траками хоронили бойцов, наматывая на гусеницы части тел и закапывая их в грязь. Потому что снайперы не давали забрать ребят, убивая любого рискнувшего утащить погибших. Слышал, как плакал танкист, прося у них прощения… Как горящие заживо в БТРе мальчишки звали маму. А он лежал на крыше и горел. И никто не мог им помочь. Разное видел… Но такого…
Голос Чики предательски сорвался. Он опустился на колени и заплакал. Редкие капельки дождя падали на его измазанное в грязи лицо, смешиваясь со слезами. Стас с Антикваром стояли рядом, не мешая изливающему душу сталкеру. Иногда лучше поплакать, чем носить в себе тяжкие, мучительные воспоминания.
Костер постепенно догорал и вскоре совсем потух, оставив после себя лишь гору тлеющих углей. Сталкеры аккуратно собрали оставшийся после бушевавшего несколько минут назад пламени пепел и, выкопав аккуратную лунку, осторожно ссыпали в нее прах усопших. Затем водрузили импровизированный крест, нацарапав ножом имена и фамилии погибших. Сверху закрепили упавший с головы одного из мертвецов шлем. После чего вернулись в свинарник.
Стас посмотрел на часы. Наступало его время дежурить. Сталкеры, возясь с похоронами, и не заметили, как пролетело несколько часов.
– Идите спать, – предательски сиплым голосом сказал он. – Я понимаю, что вам это вряд ли удастся, но пока есть время – нужно отдохнуть.
Чика неопределенно пожал плечами, но спорить не стал. Лишь молча развернулся и пошел в угол свинарника, прихватив с собой спальник. Иван с жалостью посмотрел ему вслед и, ободряюще хлопнув оплотовца по плечу, направился к догоревшему костру, где недавно спал.
Данилов вздохнул, выходя на улицу. Окинув взглядом территорию фермы, захлопнул забрало, включая ПНВ. Экран внутри шлема приветственно мигнул мягким зеленым светом, меняя картинку. Постепенно аппаратура адаптировалась к внешним условиям, позволив более четко рассмотреть подконтрольную территорию.
Встряхнувшись, будто от озноба, Стас полез на крышу, решив устроить себе пост на верху здания. Подыскав более-менее удобную площадку, поудобнее расположился и снял с плеча автомат, устраивая его на коленях. Несмотря на то, что костюм прекрасно сохранял тепло, он инстинктивно поежился. Дежурить оставалось несколько часов.
