– Вертолет, – тихо сказал сталкер, словно боялся, будто его услышат.
Но его услышали.
– Что ты сказал? – глаза Стаса расширились от ужаса. – Вертолет?
– Погоди, Стас, – вклинился в разговор Антиквар. – Может, показалось?
Сталкер вымолвил последние слова тихим шепотом, сам не веря в то, что сейчас сказал. Этот звук ни с чем нельзя было спутать, если человек хоть раз сталкивался с вертолетами.
– Они вызвали поддержку с воздуха, – Данилов вскочил на ноги и повернулся в сторону развалин военной части. – Надо остановить их, пока не стало поздно.
С этими словами Стас шагнул вниз по склону, но тут же сильный удар сбил его с ног. Кто-то навалился сверху, прижимая оплотовца к земле.
– Куда ты, придурок?! – заорал ему в ухо Чика, наваливаясь еще сильнее.
Стас попытался встать, но не смог – сталкер держал крепко.
– Мне надо к ним! Туда! Надо предупредить!
– Убьют! Лежи! – Чика перехватил правую руку Данилова и выполнил болевой захват, лишая Стаса возможности двигаться. – Ты им уже не поможешь!
В этот момент из-за верхушек деревьев показалась пара вертолетов. Транспортный «Ми-8» и «Ми-24» прикрытия прошли над полем боя, оглашая пространство грохотом, и разошлись в разные стороны, описывая пологую дугу. Сквозь треск помех и крики отчаянно дерущихся людей прорвался голос пилота «двадцатьчетверки»:
– Овчар – Полсотни пятому. Диспозиция?…
– Полсотни пятый – Овчару. Цель на двух часах, удаление пять.
– Вас понял, Полсотни пятый. Ваше место?
– Даю маяк.
– Наблюдаю. Сто третий, маяк принимаешь?
– Есть сигнал, – ответил пилот «восьмерки».
– Подбирай.
– Принял… сейчас вытащим вас, ребята.
– Твою мать! – это уже кто-то из оплотовцев, услышавший радиообмен, начал понимать, что происходит. – Уходим! Уходим, я сказал!
Оплотовцы дрогнули, но было поздно. «Двадцатьчетверка» выполнила вираж и пошла на боевой заход. Разбрасывая вокруг себя огненные шары тепловых ловушек, вертолет резко пошел на снижение, падая на головы оплотовцев подобно ангелу смерти. На мгновение машина окуталась сизым дымом, послышалось далекое «ш-ш-ш-ш», и в месте, где находились оплотовцы, взорвалась земля. В воздух взметнулись столбы огня, дерн, ошметки тел. Эфир наполнился криками умирающих людей, заживо сгорающих в адском пламени. Пропахав НУРСами полосу в несколько сот метров, вертолет забрал вправо, уходя из зоны поражения осколков собственных ракет, и двинулся на повторный заход. Со стороны оплотовцев послышались редкие выстрелы, но бронированной машине такие попадания были как укусы комара. В это время Ми-8 выполнил пологий вираж и пошел вниз, выбирая безопасное место посадки. Когда вертолет завис в метре над землей, экипаж открыл дверь десантного отсека, готовясь принять на борт оставшихся в живых спецназовцев. Вскоре те показались из развалин, таща на себе убитых и раненых. Стас смотрел немигающим взглядом на поле боя, яростно кусая губы в кровь от бессильной ярости. Внизу гибли его товарищи. Гибли глупо, просто так, по прихоти судьбы, и он ничего не мог сделать. В это время следящий за боем Чика ослабил хватку. Повинуясь внезапному порыву, Данилов ударил его локтем в лицо и сбросил с себя. Вскочил на ноги, собираясь кинуться вниз – туда, где вертолет безжалостно крошил позиции «Оплота». Опомнившись, Чика снова набросился на него, пытаясь свалить на землю.
– Чика, не лезь!!! – заорал на него Данилов, отбиваясь от сталкера. – Они же умирают там!
– Остановись, идиот! – сталкер, не церемонясь, ударил Стаса в больной бок.
Тот взвыл от боли, но продолжил бороться. Видя, что напарник не справляется, Антиквар подполз ближе и схватил оплотовца за ноги. Стас цеплялся, греб руками землю, ломая ногти, и ревел как раненый зверь, видя, как выписывающий в небе правильные восьмерки «Ми-24», расстреляв боекомплект НУРСов, принялся перемалывать оставшихся в живых из крупнокалиберного пулемета.
Уже никто не кричал. Если и были оставшиеся в живых, то они просто прекратили всяческое сопротивление и залегли, боясь выдать себя. А пробить из стрелкового оружия бронированного монстра было невозможно. Место, где находились оплотовцы, заволокло черным дымом, и рассмотреть что-либо стало практически невозможно. Вскоре Стас перестал дергаться, лишь тихо скулил от боли:
– Повторихин, будь ты проклят, сука, – еле слышно шептал оплотовец словно заговоренный.
Но его услышали. Чика прижался щекой к уху товарища:
– Терпи, брат. Терпи… выживи, а потом спросишь… за все спросишь…
«Ми-8», нагруженный стонущими ранеными, медленно поднялся в воздух. Рядовая операция оказалась сущим адом для отряда армейского спецназа.
