Одноглазые валеты

– Может, наконец перестанешь волноваться? Поезжай уже. Езжай в Вашингтон и привези нам этот грант. Мамочке нужен новый центр лазерной хирургии.

Сигнал телефона в машине был ужасен. Голос Коди звучал так, будто она звонила из самого эпицентра грозы. Тахион представил, как она выглядит: волосы зачесаны назад, одна рука в кармане белого халата, коленка подергивается – ей не терпится вернуться к пациентам. На мгновение к нему снова вернулись беспокойство и страх за Блэйза. Он засмеялся.

– Что смешного? – В резком голосе Коди послышалось подозрение.

– Ты. Сколько раз в секунду ты притопываешь ногой?

– Ты меня отвлекаешь.

– Не спеши. Я того стою.

Его остроумный ответ заставил ее усмехнуться.

– Докажи мне это, – сказала Коди. – Отправляйся в Вашингтон и дави на них, как можешь. – Она добавила: – Жаль сенатора Хартманна. Может, он был негодяем, но он хотя бы был нашим негодяем.

Отсутствующая рука загорелась мучительной болью, как только Тахион вспомнил нападение убийцы с циркулярной пилой вместо ладони. Убийцы, которого послал Грегг Хартманн, кандидат в президенты от демократов. Ну, кандидатом он был всего один день, а потом Тахион навсегда разрушил политическую карьеру Хартманна. Но Коди не знала – не могла знать – ничего об этом.

– Тах, ты еще тут?

– Да, да, извини. Береги себя. Увидимся в понедельник. – Он хотел повесить трубку, но поспешно добавил: – Прошу, прошу тебя, будь аккуратнее. Будь осторожнее.

В ответ раздались лишь гудки – соединение оборвалось. Услышала ли она его? Поняла ли? Из окон серого лимузина Тахион смотрел на город, будто на драгоценный корабль, плывущий к нему из темноты. Где-то там был Блэйз.

Эта мысль заставила его вздрогнуть.

Тролль подпирал стойку регистратуры всем своим трехметровым телом, заигрывая с леди Куриной ножкой, когда вошел Блэйз. Джокер резко выпрямился, его лицо искривилось от беспокойства и удивления. Это походило на движение тектонических плит.

– Блэйз, твой дедушка жутко волнуется. Где ты, черт возьми, шлялся? Неплохо бы тебя отшлепать. – Тролль вдруг повернулся, наклонил голову и, разогнавшись, изо всех сил врезался в дальнюю стену. Столкновение сопровождалось таким звуком, будто пушечное ядро попало в стену крепости, и та рухнула. Куриная ножка истерично закудахтала и побежала к большим двойным дверям, которые вели к отделению «Неотложной помощи».

Блэйз пошел дальше – брови изогнуты сердито и задумчиво, руки засунуты глубоко в карманы. Коди не было в ее кабинете.

Не было ее и в операционной. Там был Финн, в маске, он закричал, что комната стерильна и что он оттопчет ему все ноги. Блэйз не стал лезть в голову Финну. Ему даже нравился этот кентавр размером с пони.

Коди была в морге. На столе лежало тело, оказавшееся гигантской осой. Блэйз наблюдал, как она аккуратно надрезает грудину джокера и изучает его легкие. Затем Коди наклонилась к маленькому магнитофону. Ее голос звучал так тихо, что он не мог разобрать слова, лишь слышал ее мягкий, хриплый тембр, похожий на смех ручейка. Звук ее голоса заставил его вздрогнуть, но он не мог понять – от гнева или от желания.

Внезапно Коди подняла глаза и посмотрела прямо на него через крохотное окошко в двери морга. Блэйз подпрыгнул, в ярости от того, что она сумела застать его врасплох. Он толкнул тяжелую дверь, и она открылась. Его гневное появление не сдвинуло ее с места. И это тоже его разозлило.

– Привет, Блэйз. Хорошо провел время за эту неделю?

– Я пришел по двум причинам. Забрать свои камни и тебя.

Ее улыбка казалась кривой и слегка злобной.

– Сынок, твоя проблема заключается в том, что ты придаешь этим камням слишком большое значение.

– Я могу заставить тебя любить меня! – завопил Блэйз.

– Нет, ты можешь заставить меня возненавидеть тебя. Любовь нужно заслужить.

Коди не двигалась с места. Глыба льда и темноты. Блэйз пробежал глазами по этой стройной, высокой фигуре. Заметил, что одну руку она держит под полой халата. Меж пальцев блеснул скальпель. Он улыбнулся.

– Коди, ты так глупа, – тихо проговорил он. Скальпель вывалился из ее подрагивающих пальцев. – Мне наплевать на то, что чувствуешь ты.

Халат тоскливо упал на линолеум.

– Потому что я могу…

Рядом с халатом упала блузка.

– …заставить тебя…

Она переступила через край юбки.