Одноглазые валеты

– Ты очень симпатичная, – сказала она так тихо, чтобы только Келли могла ее услышать. Хотя слова звучали странно и нелепо, Келли слегка улыбнулась в ответ.

Пэтти ненавидела себя за то, что собиралась сделать.

– Келли, я могу дать тебе Дэвида, если ты этого хочешь. – Она шептала, чтобы Прыщавый этого не расслышал.

– Ты не Дэвид, – беззлобно ответила она.

– Верно, – признала Пэтти. – Но может, когда Дэвид вернется, его тело вспомнит…

– Ты был мерзким. Я однажды видела Странность в Джокертауне. Никто не стал бы спать с тобой.

– Ты восхитительная женщина, Патриция, – сказал Джон. Это была годовщина того дня, когда они впервые занялись любовью как трио. В шутку они называли его своим «Днем рождения». Эван даже приготовил торт. Джон украсил квартиру шариками и гофрированной бумагой. Когда она зашла, они надели ей на голову глупую шляпу и сунули в руку бокал шампанского. – И прекрасный человек. Не представляю, что мог полюбить бы кого- то еще, и думаю, Эван чувствует то же самое. Нам обоим очень повезло.

Пэтти кивнула, чувствуя, как подступают слезы, и пытаясь их сдержать. Она ощущала пристальный взгляд Келли.

– Никто, – сказала Пэтти. – Уже долгие годы. Долгие годы.

Келли протянула руку и дотронулась до руки Пэтти/Дэвида. В ее взгляде была какая-то нежность, какое-то сочувствие, из-за которого Келли понравилась Пэтти, несмотря на всю жесткость, которую та пыталась показать. Она улыбнулась Пэтти, и Пэтти улыбнулась в ответ, ощущая непривычное лицо Дэвида.

– Хорошо, – прошептала Келли. – Может…

Келли встала и подошла к импровизированной двери хибары. Она говорила с Прыщавым громким шепотом.

– Я никуда не уйду, – громко ответил Прыщавый.

– Куда же ему идти, черт возьми? Это Рокс, придурок. Можешь побыть снаружи, если хочешь.

– Может, я останусь и посмотрю, а?

– Поиграй сам с собой, только снаружи. – Келли открыла дверь и выпихнула Прыщавого. Он усмехнулся и помахал куском трубы в сторону Пэтти.

– Я буду здесь. Высунешь свою голову, и я ее оторву.

Он перевел взгляд с Пэтти на Келли, снова засмеялся и вышел.

Келли долго не поднимала на нее глаза. Она стояла, отвернувшись, возле куска фанеры, служившего дверью. Затем она, кажется, вздохнула.

Пэтти первая подошла к ней, ближе к двери. Она широко развела руки в стороны и обняла Келли. Казалось странным быть такой высокой. Пэтти хорошо ощущала тело Келли, ее грудь, прижимающуюся к груди Дэвида, чувствовала запах ее волос, движения ее бедер. Келли взяла в руки ее лицо и потянула к себе.

Они поцеловались, нежно и осторожно, затем губы Келли раскрылись. (Очень странно…) Пэтти чувствовала, как реагирует ее (его) тело. Она наклонилась к Келли, прижимая ее к себе. Близко. Она ощутила неосознанную эрекцию, которая подгоняла ее к действию. (О, Эван, как странно, как все странно…)

– Так быстро, – выдохнула она. – Нетерпеливо.

– Что? – спросила Келли.

– Ничего. – Она снова обняла Коротышку.

Ее возбуждение отличалось настойчивостью, подобной которой она никогда не ощущала. Может, она слишком много лет не чувствовала желания, может, просто забыла, но это чувство казалось ей более непостоянным и опасным. Дело было не в Келли – Пэтти никогда особенно не привлекали женщины, если не считать пары экспериментов. Пэтти вздрогнула, разрывая объятия, отрывая свои губы от губ Келли и отстраняясь на расстояние вытянутой руки. Она стянула через голову рубашку Келли, расстегнула джинсы. Келли привлекательна, сухо констатировала Пэтти в своих мыслях. Очень привлекательна – по-юношески. Пэтти начала ласкать ее осторожно, затем более страстно, переходя от ее груди к треугольнику между ног. Келли закрыла глаза.

Они вместе повалились на пол. Келли обвила ногами Пэтти, одновременно пытаясь расстегнуть ее джинсы и вытащить наружу ее пульсирующую твердость.

Сдерживаться было намного, намного труднее, чем Пэтти могла себе представить. Губы и руки Коротышки были настойчивы; казалось, она чувствует жар, исходящий от них обоих. Пэтти хотела сделать это, хотела погрузиться в горячую влагу Келли…

– Прости, – прошептала она. Поднимаясь, Пэтти заехала сильным кулаком Дэвида по ее подбородку. Ее новое тело было невероятно крепким, выносливым. Удар пришелся Келли в челюсть. Келли захрипела, закрывая глаза; кровь потекла из ее рассеченной губы. Ее ноги и руки ослабили хватку. Пэтти встала. Она позвала Прыщавого, который ждал снаружи.

– Эй, приятель. Не хочешь присоединиться?

Дверь открылась, Прыщавый засунул внутрь голову и увидел обнаженное тело Келли, распростертое на полу. Он открыл рот от удивления.