боль.
Отто вновь обратился к лежащему у его ног Джеремии.
— Хотел привести тебя в чувство, но слишком поздно. Арос не должен появляться здесь. Он, как и ты, привлекает птицу. Теперь ворон решительно настроен тебя найти, Джеремия Тодтманн.
— Черный дьявол никогда не решится напасть, увидев всех нас — особенно
— Арос, он никогда не боялся тебя. Он тебя использовал. Ты проложил ему путь.
— Абсурд!
Отто пожал плечами:
— Лучшая марионетка — это та, которая не видит нитей. Ворону был известен каждый твой шаг.
— Мы теряем время! — вмешалась в их спор Каллистра, помогая Джеремии подняться на ноги. — Единственная надежда Джеремии — покинуть наш мир!
Тодтманн, почувствовав, что головокружение прекратилось, решил наконец сам сказать пару слов о том, как он представляет себе свое будущее.
— Послушайте, вам не кажется, что я могу иметь…
— Ага, вся банда в сборе!
Вместо холмов и перелесков старой Англии появились окутанные зловещей тенью чикагские небоскребы. Небоскребы, которые продолжали пылать.
— Слишком поздно, — бормотал Отто. — Слишком поздно.
— Красная смерть воцарится над всем! — прокаркал ворон.
Призрачный огонь чикагского пожара больше не охотился на ворона, но его нельзя было назвать и хаотичным. Нет, языки пламени проявляли живой интерес к этой маленькой компании, явно рассчитывая втянуть их в залихватские пляски со смертью. Ворону удалось приручить раздутый Отто пожар и направить его против своих врагов. Алые проворные щупальца все ближе подбирались к Джеремии и его спутникам. Если у него и были вопросы, может ли причинить ему вред этот огонь, то страшный жар быстро дал на них ясный ответ. Сам этот жар был вполне способен убить его.
Рядом с Джеремией страдали Каллистра и двое других. Пламя было порождено Серым, и потому вполне действовало на обитателей мира теней. Даже если оно не могло их убить, то, несомненно, доставляло немалые мучения. В этом Джеремия уже убедился.
Вдруг Отто схватил Джеремию за шиворот; не успели Каллистра с Аросом глазом моргнуть, обезьяноподобный привлек его к себе и был таков.
Там, где только что был Чикаго, теперь вздымались ввысь покрытые снегом горные вершины. Внизу простиралась долина.
Джеремия повернулся к Отто:
— Ты что натворил? Как ты мог их бросить?
— Тебя нужно спасти, Джеремия. Любой ценой.
Джеремия уже хотел было ввязаться в спор со своим незадачливым спасителем, как вдруг тишину гор прорезал леденящий душу голос ворона:
— Ага, так вы решили прогуляться по Долине
Джеремия уже знал, что на них надвигается, однако все, что он смог сделать, это поднять над головой руки и крикнуть:
— Нет!
Расположившаяся за спиной его спутника тень пришла в движение.
Джеремии еще ни разу не доводилось видеть, чтобы тени могли развивать такую прыть. В мгновение ока она поглотила несчастного Отто, который даже не успел ее заметить. Она просто объяла его: он не успел ни понять, что происходит, ни закричать. Джеремии оставалось утешать себя тем, что кончина его оказалась скорой и безболезненной.
Вокруг него снова полыхал чикагский пожар. Действие с монотонной настойчивостью возвращалось в одно и то же место. Это было бы даже занудно, если бы не страшная судьба Отто. Джеремия чувствовал себя игрушечным чертиком на ниточке, которого дети швыряют взад-вперед.
Сцена, явившаяся его взору, не вселяла надежды: Арос Агвилана, тыкая набалдашником трости в пламя, пытался отбиваться и от огня, и от его повелителя, но было ясно, что постепенно сдает позиции. Каллистра стояла у него за спиной, и выражение ее лица показывало, что она тоже участвует в битве. Что до ворона, то он весело кружил над головами злополучной троицы, то и дело отпуская саркастические замечания в адрес Ароса.
— Проклятый демон, остановись и сражайся, как подобает воину! — С этими словами Арос ткнул набалдашником трости в небо. Волчья голова вытянулась, за ней показалось туловище, и наконец огромный волк отделился от набалдашника и кинулся на ворона. Ворон внезапно остановился в воздухе и воззрился на приближавшегося к нему хищного зверя.
Так и не достигнув цели, волк замер и рухнул на землю как подкошенный. Ударившись о мостовую, он, подобно фарфоровой чашке, разбился вдребезги. Осколки внезапно остекленевшего волка брызнули во все стороны. Под их градом Арос и Каллистра, видимо, окончательно утратили способность
