Джеремия был готов от радости броситься ему на шею. Но Джордан явно был готов в этом случае отпрянуть назад.
— Ну слава Богу, Гектор! Я уж думал, что это невозможно! Я было решил, что меня никто никогда не увидит и не услышит.
— Старина, что… что с тобой приключилось? Ты что, и впрямь…
Тодтманн рассмеялся. Впервые за… за долгое-долгое время кто-то по-настоящему развеселил его: И покачал головой — на случай, если предыдущий не будет достаточно ясен:
— Нет. Не совсем. Строго говоря, видимо, меня можно считать живым, но на границе мира… послушай, тебе лучше сесть. Объяснения могут занять какое-то время.
— Сесть? — Гектор смерил взглядом расстояние, отделявшее его от бывшего сослуживца. Места, чтобы он мог пройти не через тело своего гостя, было явно недостаточно. Джеремия правильно истолковал его взгляд и отошел в сторону. Гектор опрометью выскочил из ванной и торопливо направил стопы в гостиную. Джеремия не долго думая перенесся вслед за ним. Он материализовался буквально нос к носу с Гектором, который от неожиданности чуть не упал.
— Черт, ну и денек! Джеремия, признайся, ты ведь не настоящий. А привидений на свете не бывает!
— Я не привидение. — Джеремия махнул рукой в сторону дивана. — Гектор, сядь, а? Такое лучше слушать сидя. Я серьезно.
Гектор с обреченным видом повиновался. Ни разу еще Джеремия не видел его таким потерянным. Теперь-то он понимал, на что был похож, когда Гектор застал его глазеющим на окутанное тенями здание небоскреба. Джеремия попытался улыбнуться, но Гектора это, похоже, не очень-то успокоило.
— Я не привидение, — повторил полупрозрачный Джеремия Тодтманн. — Просто я не… я не… — «Я не
Джеремия наткнулся на непонимающий взгляд Гектора.
Он хотел было сесть на диван или присесть на корточки, но для этого он слишком волновался. Теперь, когда у него был живой собеседник, способный выслушать его, он хотел успеть все объяснить, прежде чем такая счастливая возможность ускользнет у него из-под носа. Он с ужасом думал о том, что Гектор в любую минуту может перестать его видеть или слышать. Понимая людские предрассудки, Джеремия знал, что у Гектора очень немного времени уйдет, чтобы убедить себя, будто все это — игра его воображения. А тогда Джеремия уже совсем не будет знать, что делать.
— Гектор, слушай меня внимательно. — С каждой новой произнесенной Джеремией фразой смысл его слов, казалось, все проще достигал сознания Гектора. Последнему больше не приходилось наклоняться, чтобы лучше расслышать его. Джеремия даже почувствовал себя чуть материальнее, хотя это было, скорее всего, иллюзией. Он и без того был материальным, просто они с Гектором находились в разных местах. В разных мирах.
Джеремия рассказывал о том, что с ним произошло, как можно короче, чтобы — насколько это возможно — избавить своего собеседника от описания кошмарных деталей. Гектор все это время сидел неподвижно, точно изваяние, и только изредка моргал, не выказывая ни малейшего желания вступить в разговор. Он слушал молча и лишь ближе к концу повествования, когда невольный повелитель теней рассказывал о том, что случилось у него дома и о пути к дому друга, Гектор заерзал на диване. В глазах его, в которых только что читались растерянность и неверие, появилось выражение решимости. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания Джеремии, и к концу рассказа он уже вновь надеялся.
Чернокожий покачал головой и произнес:
— В это трудно поверить, но в каком-то смысле это к лучшему.
— Что ты хочешь сказать?
— Тебе незачем так орать, — заметил Гектор. Уже не в первый раз он давал понять Джеремии, чтобы тот говорил потише. Это могло означать одно — с каждой минутой Джеремия в его глазах становился все более и более реальным. — Я хочу сказать, что ты мог исчезнуть бесследно. То ли умереть, то ли лежать где-нибудь при смерти. Безымянная цифра в статистике. А ты жив и невредим.
— Во всяком случае, жив.
— Ты же знаешь поговорку: «пока живу — надеюсь». Что смогу, старина, то я для тебя сделаю.
— Спасибо тебе. — Джеремия с облегчением вздохнул. — Знаешь, одного не могу понять. Почему именно я?
— Надо полагать, ты просто везунчик. — Вернулся прежний Гектор, которого не могли до конца согнуть даже громовые тирады Моргенстрёма. Лысеющий негр встал и приблизился к своему приятелю. — А знаешь, Джеремия, мне кажется, ты становишься более… материальным, что ли? Может, проверим, насколько материальным?
Гектор поднял руку и осторожно протянул ее вперед. Джеремия застыл, в буквальном смысле слова опасаясь развеять чары, которые дали ему обратиться к другой живой душе. Когда пальцы Гектора оказались совсем рядом, Джеремия стал молиться неизвестно кому. Вот кончики пальцев в дюйме от его груди, в полудюйме, вот…
Пальцы остановились, наткнувшись на вполне материальную плоть, которая скрывалась под тканью рубашки.
Джеремия испустил что-то похожее на стон и непременно задушил бы Гектора в медвежьих объятиях, если бы тот не успел отпрянуть.
— Тише, друг! — сказал Гектор, оказавшись вне досягаемости. — Мне приятно тебя видеть, но давай не будем распускаться.
