различимые в темноте фигуры, слабо пытавшиеся освободиться от своих пут.
«Что это?..»
Замешательство сменилось ужасом, когда он подошел ближе и увидел, что эти жалкие фигуры были обезьянами, числом их было двенадцать, они были почти без сознания и едва дышали, привязанные к Х-образным крестам за руки и ноги. Ошеломленный, Цезарь переводил взгляд с одной обезьяны на другую, его разум мутился от ужасного спектакля, разыгрывавшегося перед его глазами. Даже в прежние времена, когда люди относились к обезьянам как к животным, он не видел ничего более зверского или бессмысленно-садистского. Цезарь видел войну, видел ужасы войны, но… никогда не видел ничего подобного.
Спотыкаясь, он подошел к распятым обезьянам, но его отвлек глухой рокот, поднимавшийся из каньона, который намекнул ему о том, что он увидит нечто еще более ужасное, чем мучающиеся обезьяны перед ним. Пугающий звук эхом повторял жалобные стоны и завывания страдающих обезьян, только он был гораздо сильнее. С бьющимся сердцем Цезарь отвернулся от крестов и побежал к краю выступа, где его томящиеся в ожидании глаза увидели, как сбываются самые худшие его страхи.
«Мои обезьяны!»
Сотни обезьян столпились в открытых загонах для передержки скота в самом центре громадного тюремного лагеря, располагавшегося на базе в горах. Он находился тремя уровнями ниже того выступа, на котором стоял Цезарь. Шум, который привлек его внимание, состоял из стонов, плача и беспокойного бормотания плененных обезьян, которые, судя по их количеству, могли быть только его обезьянами. Это не были одиночки, сбежавшие из зоопарков, вроде Плохой Обезьяны, это была целая община обезьян, запертых как скот в загоне.
«Исход, – подумал Цезарь. – Их схватили. Всех схватили».
Вина ошеломила его, подобно разряду электрического тока из электрохлыстов, которые дрессировщики обезьян использовали в те далекие дни, когда он находился в убежище для приматов. Его народ пошел без него, и теперь…
Пораженный, он, запинаясь, отошел от края. Пытаясь найти ответ, он снова посмотрел на распятых обезьян и наконец узнал одного – это был Дротик, храбрый молодой шимпанзе, которого он поставил во главе покидавшего лес народа обезьян. Цезарь быстро приблизился к Дротику, который, кажется, настолько ослаб, что не заметил появления своего вожака.
Цезарь был поражен тем, как выглядели другие обезьяны. Дротик едва напоминал того энергичного шимпанзе, который не так давно мчался на битву с людьми. Его голова свесилась вниз, опираясь подбородком на грудь. Темная шерсть потеряла блеск, ребра выпирали сквозь кожу, как будто он голодал. Из его легких вырывалось болезненное дыхание. Он был измучен, дрожал и выглядел почти умирающим.
«Что они с тобой сделали? – подумал Цезарь. – Что они сделали со всеми вами?»
Цезарь подошел к кресту и осторожно обеими руками приподнял лицо Дротика. Глаза измученной обезьяны моргнули. Сначала взгляд не фокусировался, но потом наполненные удивлением глаза шимпанзе раскрылись, узнавая Цезаря. Он охнул, не веря тому, что увидел.
«Да, – подумал Цезарь. – Я здесь».
Отстегнув штык со своего ружья, он разрезал лезвием веревки, привязывавшие Дротика к кресту. Шимпанзе упал на заваленный снегом камень и закачался, стоя на коленях. Цезарь присел на корточки, чтобы поддержать его, и почувствовал, как дрожит израненное тело Дротика. Потрескавшиеся и кровоточащие губы обезьяны не произнесли ни слова; вместо этого он жестами показал Цезарю: «Ты пришел… некоторые из нас начали думать, что ты навсегда нас оставил… но я знал, что ты придешь…»
Непоколебимая вера в него этой обезьяны разорвала сердце Цезаря. Он не был уверен, заслуживал ли он этого.
– Как это случилось?
«Когда мы поднялись в горы, – жестами ответил Дротик, – мы услышали лошадей. Я подумал, что это был ты, что ты наконец вернулся…»
Его слова были как нож, который воткнули Цезарю в живот.
«Они появились ниоткуда, напали на нас. – Дротик покачал головой, его лицо исказилось от стыда. – Я не знаю, как они нашли нас…»
Цезарь знал.
– Они… специально шли сюда.
Он проклял жестокую судьбу, которая заставила его народ пройти через весь штат и подняться в эти горы как раз в то самое время, когда Полковник со своими солдатами тоже двигался сюда на встречу с войсками, которые направлялись к нему с севера. Обезьяны вышли навстречу той опасности, которую они так безуспешно пытались избежать.
«Должно быть, они заметили нас, – показал жестами Дротик. – Проследили за нами… дождались подходящего момента, – он вздрогнул от воспоминаний. – Все кончилось очень быстро. Многие погибли, остальных взяли в плен».
Цезарь вспомнил бесчисленное множество обезьян, согнанных в загоны для скота внизу. «Обезьяны в клетках… когда-то так уже было».
«Мы были уверены, что они убьют нас, – продолжил жестами Дротик. – Но Полковник их остановил…»
Цезарь удивленно моргнул. Правильно ли он понял?
«В его глазах горело бешенство, – попытался объяснить Дротик. – Он сказал, что они могут нас использовать, перед тем как мы умрем. И они привели
