тяжелых машин заглушил отголоски взрывов. Посмотрев на север, Цезарь получил подтверждение тому, что война еще не кончилась.
Подходила неприятельская армия.
Полковник вместе со своим войском исчез, стертый с лица земли армагеддоном, который устроил Цезарь.
Но люди – враги Полковника – остались.
Несмотря на урон, нанесенный защитниками лагеря наступающей армии, конвой продолжал двигаться по покрытой льдом равнине. Колонна из танков, боевых машин пехоты, грузовиков, джипов и армейских вездеходов, направленная с целью сдержать командира-беспредельщика и его батальоны смерти, обнаружила, что база Полковника была разодрана в клочья прямо у них на глазах.
«Добро пожаловать», – мрачно подумал Цезарь.
Перед ревущей преисподней конвой затормозил, метрах в десяти от россыпи громадных валунов, за которыми скрывались обезьяны. Солдаты – в зимней форме, лица скрыты капюшонами, лыжными масками и очками – уставились на разрушения, поскольку их миссия была завершена самым неожиданным образом.
На мгновение Цезарь позволил себе надеяться, что солдаты решат, что это их снаряд вызвал цепную реакцию, а потом развернутся и отправятся к себе на север. Их цель была достигнута – Полковник больше не будет уничтожать каждого инфицированного человека, который попадется ему на пути.
«Пусть идут домой и лечатся».
Но он прекрасно понимал, что обманывает себя. Несколько сотен обезьян, даже спрятавшихся за громадными камнями, трудно было не обнаружить. И действительно, через несколько минут один из безымянных солдат, отвернувшись от пылающего зарева, обнаружил за камнями многочисленную орду обезьян. Он указал на них пальцем, что-то крича, после чего их заметили другие солдаты. А Цезарь вспомнил замечание Полковника – тот как-то обмолвился, что его враги не являются врагами обезьян.
«Все они хотят убить нас».
У солдат много автоматов. У обезьян – один, и Цезарь не знал, сколько патронов осталось у Ракеты. Укрытий у обезьян не было. Они могли только драться или сбежать. Цезарь был готов дать сигнал к отступлению. Может быть, кто-нибудь из его обезьян доберется до холмов. Живым.
Тянулось долгое напряженное мгновение, как будто люди переключали скорость в коробке передач, нацеливаясь на новых врагов. Их пушки стали медленно подниматься…
Еще один взрыв, еще более сильный, разорвал горный кряж, разбросав во все стороны куски дерева и камней. Потом раздался чудовищный грохот, эхом отдавшийся в стенах каньона, от которого вздрогнули и люди, и обезьяны.
«Склад с оружием в железнодорожном депо, – понял Цезарь. – Под горой. Огонь до него наконец добрался».
За колоссальным взрывом почти немедленно послышался постоянно усиливающийся грохот. Зловещий шум доносился с заснеженных подступов к горным вершинам.
На грохот обернулись солдаты.
И обезьяны.
Кто-то закричал.
– ЛАВИНА!!
Потревоженные взрывом тонны снега, льда и камней устремились вниз по склонам горы, с каждым мгновением набирая скорость. Клубящееся облако пыли, которое неслось впереди громадной белой стены, накрывало все, что попадалось ему на пути.
Куски раздробленных ледяных плит размером с крышу сбивали вниз еще больше снега и камней, подпитывая лавину, которая неслась дальше вниз, в каньон, а потом – на заснеженную равнину под ним.
«Она несется нам навстречу. Через несколько мгновений будет здесь».
Солдаты тоже это понимали. Забыв о беззащитных обезьянах, они пытались спастись от лавины. Солдаты выпрыгивали из машин и разбегались в разные стороны.
«Шансов у них нет», – понял Цезарь.
У него был другой план. Подчиняясь инстинкту, он призывно крикнул обезьянам, махнув им рукой, а потом совершил немыслимое – изо всех сил бросился навстречу горе и лавине.
Не задавая вопросов, обезьяны бросились вслед за ним. Сотни обезьян единой волной выскочили из-за камней и понеслись по равнине к подножью холмов рядом с пылающим каньоном. Со всей возможной быстротой они подбежали к подножию горы, несмотря на то что им навстречу неслись тонны снега и льда.
Пока Морис и Нова вели детей в горы, старый орангутанг не переставал думать об остальных обезьянах. Первая волна отступавших пересекла открытое пространство и укрылась в холмах еще до того, как жестокая битва отрезала Мориса и его группу от остальных обезьян, все еще скрывавшихся за
