Так говорил Гаррик.
Безусловно, в этих словах была своя мудрость. Райли заставил себя встать и пройти двенадцать шагов до двери. Если это в самом деле тюрьма, значит, из нее можно бежать. И он сбежит, как Эдмон Дантес из ужасного замка Иф в романе «Граф Монте-Кристо», одной из его любимых книг.
В последние годы книги сделались страстью мальчика и поддерживали его долгими одинокими часами в холборнском театре «Ориент», который он и Гаррик сделали своим жилищем. Гаррик часто исчезал на несколько дней, а к своему возвращению ожидал, чтобы дом был прибран, а на столе стоял горячий обед. Когда убийца усаживался в кухне, с аппетитом приступая к жаркому и постукивая коленями снизу по столешнице, он царственно взмахивал ложкой, и для Райли это было знаком приступать к обычному вечернему развлечению наставника. Мальчику надлежало ублажить его примерным пересказом какого-нибудь нового романа, который ему поручено было прочесть.
«Давай-ка поживее, сынок, – частенько говаривал Гаррик. – Больше чувства. Заставь меня поверить, что я сам оказался на тех страницах».
«Я тебе не сын, – думал Райли. – И на тех страницах хотел бы оказаться я».
Поначалу, когда Гаррик затеял эти пересказы, Райли терпеть их не мог и почти уже возненавидел сами книги, но «Приключения Шерлока Холмса» коренным образом изменили его отношение к чтению. Книга попросту оказалась слишком хороша, чтобы отнестись к ней с презрением. Райли уже не мог ненавидеть ни сэра Артура Конан Дойля, ни собственных родителей, которых он совсем не помнил, хоть Гаррик частенько напоминал ему, как они бросили его, подвесив в мешке из-под муки на ограде исправительной тюрьмы Бетнал-Грин. Именно там фокусник нашел его и спас от трущобных каннибалов.
«Будь мистер Холмс сейчас рядом, он обязательно подсказал бы мне, что делать, – размышлял Райли, простукивая дверь костяшкой указательного пальца. – Гениальный сыщик – это то, что доктор прописал. Или, на худой конец, взломщик…»
Дверь камеры оказалась обычным образчиком тюремной обстановки: тяжелая стальная створка с окошком, в которое вполне могла бы пролезть средних размеров собака, не будь оно застеклено.
Или эскапологист[5]…
Райли прикинул, что смог бы протиснуться сквозь окошко, если только найти способ убрать стекло.
Гаррик заставлял его пролезать и в более узкие щели.
Но стекло со всех сторон уходило внутрь дверной створки и выглядело абсолютно гладким: ни трещин, ни пузырьков.
«А эти люди знают толк в стекле, – вынужден был признать Райли. – Тогда остается замок».
Устройство замка окончательно поставило Райли в тупик. В него было не просунуть даже зубочистку. Райли так и сяк исследовал замочную скважину кончиком пальца, пока не сломал ноготь. Видимых петель у двери не было, а щель под ней была такой ничтожной, что в нее не мог просочиться даже сквозняк.
Непростая задачка. Даже для Альберта Гаррика.
Впрочем, Гаррик пришел бы снаружи, а не изнутри. А попасть внутрь всегда проще, особенно если убить того, кто хранит ключи от этой тюрьмы, и забрать их.
Райли вздрогнул. Сейчас он мог бы поклясться, что чувствует, как Гаррик подходит все ближе и ближе, и воздух холодеет при его приближении.
Дверь негромко щелкнула и стала медленно открываться внутрь. Райли замер, затаив дыхание: он уже не сомневался, что это Гаррик пришел за ним, чтобы увести на расправу. Но в дверном проеме стоял не фокусник, а та самая полуодетая девица, которая заперла его в камере.
– Отойди от двери, малыш, – сказала девушка. – Ложись на кровать, руки за голову.
Тон у нее был вполне дружелюбный, но при этом в тонких девичьих пальцах был зажат здоровенный пистолет, которым, по мнению Райли, можно было с равным успехом как стрелять пулями, так и копать могилу. С такими пистолетами не спорят, поэтому Райли сделал, как ему было сказано, и настороженно уставился на девушку.
Та, видимо, вполне удовлетворилась и шагнула внутрь камеры, оставив за собой заманчиво приоткрытую щель. Райли быстро прикинул возможность метнуться к спасительной двери и выскользнуть наружу, но мимолетный блик на стволе пистолета намекнул ему, что лучше подождать другого подходящего случая.
– Скажите, мисс, – сказал Райли, – неужели я попал в шоу о Диком Западе? Вы похожи на индейскую дикарку.
Шеви пристально взглянула на мальчика, не сводя с него прицела.
– Вообще-то мы уже давно не используем этих слов. Представь себе, некоторым людям не нравится, когда их называют дикарями.
– Я как-то видел представление о Буффало Билле. Вы похожи на индианку из племени апачи.
Шеви чуть улыбнулась.
– Если уж тебе это так интересно, то не апачи, а шауни. Ну да ладно, хватит болтать. У тебя за головой перекладина, возьмись за нее правой рукой.
Райли снова подчинился, однако, догадавшись, к чему идет дело, постарался растопырить кисть как можно шире. И напрасно.
– Ну разумеется, малыш. Старый фокус. Ты что, думаешь, я только что закончила школу идиотов?
– Почему вы называете меня малышом? Мы ведь почти ровесники.
