губернатора Уоллеса на то, что не всем каторжникам суждено умереть от истощения и болезней. Какие-то наверняка ведь и выживут, а некоторые – чем черт не шутит – заслужат примерным поведением право жить не за решеткой. Для таких и был возведен Райский Уголок – первые хокинглендские бараки, скорее напоминавшие смесь тюрьмы, постоялого двора и мастерских. Это было трехэтажное каменное здание с узкими окнами, плоской крышей и просторным внутренним двором. В воротах мистера Хука остановили двое стражников и попросили представиться, но было очевидно, что оба знают, кто перед ними, – поэтому, собственно, и спрашивают: кому ж не хочется прочесть о себе в статье?..

Ромео охотно объяснял, как тут все устроено: на первом стражницкие и мастерские, а, и еще карцеры, на втором-третьем – жилые комнаты, причем на втором – без замков, да, зависит от индекса, от чего ж еще, пойдемте, я вас познакомлю, тут такие люди – да вы о каждом по статье сочините, клянусь!

Увы, лодка благих намерений Клубка разбилась о скалы суровой действительности. Первым, кого они встретили с господином газетчиком, оказался Архангел, он же в миру – Джереми Бентам, комендант Уголка. Не пылающим мечом, но глаголом разящим Архангел недвусмысленно – да пожалуй что и грубо – направил Ромео на стезю искупления, напомнив о долге общественном и товарищах, прямо сейчас выполняющих в том числе и долю труда, возложенную на Ромео. Тот вынужден был признать свою ошибку и, эх, да, удалиться: он ведь совсем забыл, что сегодня похороны старого Тома… когда умер? – да вчера, ближе к вечеру, шел по Золотой улице и дал дуба; это, стало быть, доктор Уэбб уже и вскрытие произвел, а Ромео ж должен гроб нести, вы извините, мистер Хук, вечером еще свидимся.

Мистер Хук, однако, составил Клубку компанию и прошелся с ним до столярной мастерской, благо идти там было – всего-то пересечь внутренний двор. В мастерской безраздельно властвовала Памела Хамфри – женщина впечатляющих пропорций, незаурядного голоса и сложной судьбы. За глаза ее прозывали Стамеской – и отнюдь не из-за основного рода деятельности. Мистрис Хамфри решительно не везло в семейной жизни: первый ее супруг волочился за каждой юбкой, второй много пил, а выпивши, распускал руки, третий же оказался игроком и едва не спустил все их состояние. Не снисходя до таких условностей, как развод, мистрис Хамфри избавлялась от супругов более простым и безотказным путем. Первого удушила его же собственными подтяжками, второго утопила, третьему вогнала в глаз стамеску – по которой, собственно, безутешную вдову и отыскали. Теперь она столярничала в Плевке и все еще не оставляла надежды обрести когда-нибудь простое женское счастье.

Клубка и господина газетчика мистрис Хамфри встретила на кухоньке – загнала туда нерасторопного подмастерья и, распекая, помогала забинтовать ладонь. Подмастерье закусил губу и был белей мела, но держался молодцом. Мистрис же пылала праведным гневом и сдерживаться даже не думала:

– Сколько раз говорено: проверяй! Эти висельники на лесопилке – им же все едино. Толком и не простукивают. – Тут она заметила пришедших и кивнула Клубку – Наконец-то!.. А у нас, представь-ка, опять бамдубовый ствол с коконом песчаной совки. Мелкая, с пол-ладони. Как обычно, выгрызла дупло, потом за час цементом этим своим все коленце замазала, а изнутри древесину выгрызла. Вот откуда это у них – умеют так вылепить, что не отличишь.

– Цапнула?

– Эй, Ромео, головой подумай! Они ж по такой погоде снулые и вялые. Сам себе, рубанком: попал на кокон – ну и… – Мистрис Хамфри махнула рукой, мол, что говорить. – Ладно, – хмыкнула, – идите, работнички. Гроб вас уже заждался.

Господин газетчик помог Ромео и подмастерью погрузить упомянутый гроб на телегу, но сам с Клубком не поехал, решил немного побеседовать с мистрис Хамфри.

– Третье Ухо? – переспросила та. – Да, он был слегка двинутым, но безвредным. Жаль старика.

– Мистер Уэбб не упоминал насчет того, почему Том умер?

– Черви, господин газетчик. Сожрали беднягу изнутри, и много лет, выходит, жрали, а из нас-то никто и не знал. Да вы порасспрашивайте самого доктора, он вам подробнее расскажет.

– Непременно расспрошу. Случай, как я понимаю, уникальный?

Она пожала необъятными плечами:

– Ну, я вот такого не упомню. Проклятая земля, как она только людей ни гробит. Одну укусила сольпужья пиявка, другого сожрали шершняги, третью вон – койоты задрали…

– Ну, это ведь скорее исключения из правил, – заметил мистер Хук. – А так-то что, жить можно? Вот я слышал, у вас тут даже праздник намечается.

Мистрис Хамфри усмехнулась:

– Кому праздник, а кому работа. Ловкач вчера еще одну подбросил. Ящик, представьте, чтобы распилить человека.

– Как интересно! А можно на него взглянуть?

– На ящик-то? Не обессудьте, господин газетчик, но – строжайше запрещено, Дэви особенно подчеркивал. Иначе, сказал, фокус не удастся. Он вообще у нас большой выдумщик, каждый раз что-нибудь этакое… – Мистрис неопределенно помахала в воздухе рукой, скорее одобрительно.

– А сам он здесь живет, в Уголке? Хочу с ним поговорить – думаю, нашим читателям было бы интересно…

– Здесь, где ж еще; только вряд ли вы застанете его дома. Как вернулся с той охоты, Дэви сразу же озадачили, мол, приглашен на Обнуление, вынь

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату