Саваррене примерно тысячу двести лет назад: почтенные авторы научных трудов считали, что во время сильного землетрясения сквозь трещины в земле вырвался некий ядовитый газ, за считаные минуты отправивший почти всех жителей в Заоблачные сады Эльги-Заступницы или на Крабьи луга Великого шторма; в народе же рассказывали другое – будто бы один из уроженцев Саваррена имел неосторожность обмануть влюбленную в него русалку, и Меррская мать отомстила за дочь, как умела, – наслала на горожан жуткую жемчужную болезнь. Легенда была популярнее правды; впрочем, никто не знал, что там произошло на самом деле, потому что немногие выжившие быстро затерялись в бескрайнем океане, потому что вскоре после гибели Саваррена началась двухсотлетняя война с меррами, потому что Великому Шторму угодно было стереть все сведения о месте расположения этого города из памяти фрегатов и навигаторов… К тому моменту, когда о нем вспомнили, никто уже не мог со всей уверенностью сказать, где именно следует искать опустевшую Жемчужную гавань, и стали рождаться легенды, одна причудливее другой. Саваррен был богат, а Жемчужная гавань хранила несметные сокровища; Саваррен был большим, а Жемчужная гавань занимала целый остров; в Саваррене имелось много домов высотой в пять-шесть этажей, а Жемчужная гавань славилась перламутровыми башнями, упиравшимися в облака, и об этих башнях многие готовы были рассказывать часами, хотя никогда их не видели и даже не надеялись увидеть.
На обороте письма была нарисована карта.
На карте был отмечен остров к северо-востоку от Альтимея.
– Я нашел кое-что, – медленно проговорил Глинн, не глядя на Марию. – Сомневаюсь, что из этого выйдет толк, но попробовать-то стоит. У меня все равно нет другого выхода.
– Верно, – сказала она. – Попробовать стоит.
Глинн машинально сунул руку в карман, где лежал воровской нож, а потом повернулся к своей собеседнице. Дочь профессора Барзи смотрела на него со странным выражением лица. Она его жалела? Она ждала, что он расскажет подробнее о своей находке?
– Я помню те события, которыми тебя попрекает Эллекен, – сказала Мария, внимательно глядя ему прямо в глаза. – Честно говоря, ты был тогда совсем другим человеком. Потом ушел твой друг Кайт, и все изменилось, однако иногда мне кажется, что Кайт забрал с собой часть тебя… какую-то важную часть. – На мгновение ее взгляд переместился с его лица на руку – ту самую, что сжимала нож в кармане. – Но я, скорее всего, ошибаюсь.
~ Что же ты сидишь, словно каменный болван у входа в Росмерскую гавань? Решайся, пиратский сын!~
Он с трудом улыбнулся и кивнул.
– Вот и славно! – Мария встала, отряхнула пыль с юбки, поправила шаль на плечах. От воды тянуло сыростью, и Глинн тоже начал дрожать, но не от холода, а от внезапного понимания того, что именно ему надо было сделать, причем как можно быстрее. – Мы ждем тебя к обеду. Расскажешь отцу, что нашел в Библиотеке, – думаю, у него найдется для тебя парочка важных советов. Я приду на вечернюю лекцию.
«Чтобы посмотреть на мой позор?» – подумал Глинн, а вслух сказал:
– Я обязательно пообедаю с вами сегодня.
По сравнению с кражей ложь была совсем нестрашным грехом.
– Куда вы направляетесь?
– В Ламар. А тебе чего надо, малый? Пассажиров не берем.
– Вам деньги не нужны? Я, может, и выгляжу как бедный студент…
– Ты и есть бедный студент. Я тебя видел недели три назад в конторе Фабиарни – ты переписывал для них какие-то испорченные плесенью бумаги. У меня память ого-го, Шторму на зависть. Иди отсюда, не мешай. Ну-ка, шебаршилы, чего рты раскрыли? Ждете, когда у бочек вырастут ноги?
Все имущество, что Глинн скопил за три года студенчества, поместилось в небольшую дорожную сумку. Сменная рубашка, одеяло, две тетради с заметками, краффтеровская зажигалка и нож. В Университете кормили хоть и скромно, да бесплатно, однако почти все, что ему удавалось заработать, выполняя обязанности счетовода или писца в какой-нибудь лавке, уходило на оплату комнаты в гостинице.
Еще имелась небольшая сумма, оставленная на хранение в Краффтеровском королевском банке в первый же день в Ниэмаре. Это была страховка, которой он не хотел пользоваться. «Если вдруг придется возвращаться раньше, чем ты рассчитываешь», – сказала его мать в тот день, когда они прощались, а Глинн услышал: «Когда придется возвращаться раньше, чем ты рассчитываешь». Лара Тамро, как и ее супруг, не верила в ниэмарское будущее сына, но готова была помочь ему с обратной дорогой.
Она вряд ли догадывалась, на что он потратит эти деньги.
– День добрый! Мне сказали, что «Вертихвостка» сегодня ночью уходит в Облачный город, и я хотел узнать…
– Пассажиров не берем.
