Так и должен проходить день. Он был чувствителен к таким вещам.
Папка не на месте. Он потянул ее, она упала. Рассыпались пожелтевшие письма, фотографии. Он взял одну.
Нелли. Яркая улыбка, милое лицо. Давняя, давняя любовь.
Он аккуратно сложил все обратно и поставил папку на место.
Порядок в делах превыше всего.
Банан-шоу и гнилые яблоки
Входит Адам, один.
Появляется Ева, пугается Адама.
Они беседуют.
Ева предлагает Адаму блюдо с фруктами.
Адам ест банан.
Беседуют.
Адам решает взять яблоко. Громкий шум за сценой. Оба торопливо уходят.
Входят Адам и Ева в набедренных повязках из листьев. Разговаривают. Спорят. Уходят. С тех самых пор они живут несчастливо.
В больнице
Она с бешеной скоростью гнала машину. Господи, только бы успеть вовремя.
Но по выражению лица врача из реанимационной палаты она поняла все.
Она зарыдала.
— Он в сознании?
— Миссис Аллертон, — мягко сказал врач, — вы должны быть счастливы. Его последние слова были: «Я люблю тебя, Мэри».
Она взглянула на врача и отвернулась.
— Спасибо, — холодно произнесла Джудит.
Любовь пекаря
Он смотрел на ее волосы, черные, как патока, мягко стекавшие по молочно-белым плечам, на ее кожу, чистую, как свежее сдобное тесто, на ее глаза, как капли шоколада в яичных белках.
Он представил себе, как положит свою сладкую пышечку на белую простыню. Тяжелый нож выскользнул из его рук и полетел вниз.
Как больно.
Прощай, моя любовь!
