исполнить твою волю…
Гы-Хырр с шумом втянул воздух. Да, Великий дух Майар был прав. Гоблины, тупые, безмозглые гоблины… Лодку увидели, смешно им… Погыгыкали и пошли дальше.
Так вот, значит, где логово конкурентов. И ведь совсем под боком… Конечно, Майар ни звуком не обмолвился, но не зря Гы-Хырр ел тот фрукт. Разумеется, они не поставили на одного Гы-Хырра. Сколько их ещё, отведавших плода?
И к тому же узконосый, не орк. Вот так, значит… Кто выживет. Разумно. Очень разумно. Впрочем, это Гы-Хырр предвидел с самого начала.
— Так! — голос вождя обрёл твёрдость кремня. — Сейчас посмотрим, кого привёл, и до утра отдыхайте. Завтра пойдёте назад, к озеру Хорошей Воды, и не только вы. И я пойду с вами.
— Зачем, вождь? — растерянно спросил старший охотник. — Там нет ни быков, ни слонов, и потому орки там тоже не живут…
— Чего ты не понял? — Ноздри Гы-Хырра раздулись.
— Нет, я всё понял, о Великий и Мудрый!
Радужное сияние окутывало громадный октаэдр, медленно вращающийся в воздухе. Илуватар сделал короткое движение пальцами, и вращение прекратилось. Ещё движение — и массивное устройство мягко осело, впечатавшись в гранит, как поплавок в воду. Впечатление усилила странная квадратная волна, разбежавшаяся по земле во все стороны и исчезнувшая под ногами.
— Ну вот, дети мои…
Стоявшие рядом с наставником эльдар благоговейно взирали на очередное чудо. Октаэдр осел в грунт точно до середины, превратившись тем самым в четырёхгранную пирамиду высотой вдвое выше валара — а его воспитанников почти втрое. Да, материализатор до сих пор очень громоздкое устройство, и все попытки учёных создать компактную установку не увенчались успехом.
— Ну, кто у нас самый смелый?
Эльдар взирали на материализатор со смешанным чувством благоговения и восторга. Он и в самом деле поражал воображение даже внешне — четырёхгранная пирамида, наполненная струями не то жидкого огня, не то сияющего тумана, переливающегося всеми цветами радуги. Но какая мощь таится за этим…
— Могу ли я, отец наш? — Первым нарушил молчание Ильвас.
— Пробуй! — Валар сделал широкий жест рукой.
Медленно, осторожно юноша приблизился к радужной пирамиде, поднял руки с раскрытыми ладонями, сложил перед лицом…
Столик, вырезанный из цельного куска мрамора возник перед ним ниоткуда, мгновенно и неуловимо для глаза. Ещё миг, и на столике возник рубиново-алый наряд, а поверх золотые украшения, усыпанные самоцветами.
— Примерь, Ильве? — обернулся эльдар.
Девушка, порозовев от смешанных чувств, осторожно приняла от своего супруга подарки. Скинула скромный белый балахончик, едва доходивший до середины бёдер, осторожно развернула алое одеяние… С лёгким шуршанием гладкая ткань облила фигуру, и Валар невольно залюбовался девушкой.
«Ва, что ни говори, есть в аборигенках своеобычная прелесть. И даже эти ноги их не портят»
«Ну-ну…»
Между тем девушка закончила туалет и обернулась к остальным.
— Как?
— Ты прелесть, Ильве! — пронёсся единый вздох.
Браслеты, клипсы и кулон с большим изумрудом необычайно красили юную эльдар, но окончательно всех добила диадема зелёного золота, отбрасывающая колкие лучики отражённых солнечных лучей.
— Спасибо тебе, муж мой! — и не сдержавшись, Ильве от всей души чмокнула ненаглядного.
— А я? — Другой юноша, Нолдор, тоже повернулся лицом к пирамиде.
— Э, э! Чур, я третий!
Илуватар с улыбкой наблюдал, как на поляне возникают разнообразные предметы, вызванные из небытия фантазией его подопечных. Что ж, предметы получались вполне удачно, уже хорошо. Не всякий может управлять материализатором — для этого нужно очень чётко представлять себе желаемое. Неясные мыслеобразы отсекает фильтр, и после третьей попытки доступ данного реципиента будет заблокирован — пойди проспись, до завтра… Если же подобное будет повторяться изо дня в день, недолго и вовсе потерять доступ к материализатору. Умное устройство запомнит и больше не будет принимать во внимание, чего там роится в бестолковой головушке… Защита от дурака.
— Ну что ж, для начала неплохо. А теперь давайте подумаем о серьёзном…
— Ли-Лит, не надо туда ходить! Иди к маме!
