— И что делать?
— Есть два способа. — Клоп растянулся на кошме. — Можно уйти чуть вперёд каравана и пересечь границу тайно, ночью… Правда, нужен будет проводник, эту местность я лично знаю плохо… Потом мы присоединимся к этим олухам, когда они утрясут все дела на таможне и двинутся дальше. Или продолжим путь с другими — по слухам, ближе к Гиамуре торговые караваны достаточно часты… Скажем, что отстали.
— А второй способ?
— Золото. — Клоп побренчал золотыми кольцами в кошеле. — Не зря мы продали нашу посудину. За такую сумму глаза закроет любой страж священных и прочая рубежей, ребята.
— Ааааааа!!!
Отдельные крики сливались в сплошной истошный вопль, перекрывающий рёв и треск пожара. Живое море колыхалось, волнами вливаясь в широкий пролом. Сверху, с полуразрушенных башен, которые так и не удалось развалить до основания, дождём сыпались стрелы, на которые, впрочем, никто из нападавших не обращал внимания. Воины лезли на гору битого кирпича в страшной давке, упавших никто не подхватывал — они гибли под ногами своих товарищей, и стоны их были не слышны в общем рёве осатанелой толпы. Еще! Еще нажать!
— Ааааааааа!!!
Вопль изменился, к ярости теперь всё больше примешивалось торжество. Дождь стрел обороняющихся на глазах иссякал — обрушенные зубцы не могли защитить стрелков от ответных выстрелов нападавших, и архонские лучники падали один за другим. Воющее море двуногих разливалось по улицам обречённого города, объятого огнём. Кое-где ещё отчаянно сражались последние группы защитников, однако любому было ясно — последний день Архона наступил…
— Доволен ли ты моей работой, о Владыка? — Начальник осадных орудий скалил зубы, белевшие на потемневшем от загара и въевшейся пороховой копоти лице.
— Ты молодец, Гаур. — Герхем своими руками поднёс своему военачальнику кубок с вином. — За семь дней…
— Твоё здоровье, мой господин! — Гаур залпом осушил кубок. — Прикажешь вводить орудия в город, для обстрела дворца в упор? Или пока бить по площадям?
— Не надо, — улыбнулся Владыка. — Ворота дворца можно выбить одним тараном. Зачем тратить огненное зелье на обречённых? Оно ещё понадобится нам, Гаур. У стен Гиамуры.
— Я понял, Владыка! — Военачальник обернулся, махнул рукой. — Прекратить огонь! Всем отдыхать! Передать дальше!
Едва Гаур отошёл, явился Гевар. В отличие от артиллериста начальник тайной службы был мрачен.
— Что случилось, Гевар? — Герхем перестал улыбаться.
— Есть первые пленные, мой господин. Ты сам послушай, что он говорит!
Пред очи Владыки предстал молодой архонец, руки которого были связаны за спиной.
— Повтори, что ты мне только что сказал! — потребовал Гевар, морщась, как будто разжевал лимон.
— Мы были в оцеплении… — заговорил пленный, часто сглатывая. — Господин Самур… подошёл к стене… тут как раз ударила эта ваша огненная труба… стена рухнула… прямо на всех…
— Убит? — Герхем скрипнул зубами.
— Ещё вчера…
— Проклятье!
Пленный захлопал глазами. Ну кто бы мог подумать, надо же… Расстроился Владыка Сидоммы, будто погибший узурпатор Самур ему как минимум родной брат…
— Теперь тебе будет трудно, Гевар, — обернулся Герхем к своему «альтер эго». — Но я по-прежнему не сомневаюсь, ты найдёшь.
Они встретились взглядами.
— У тебя же нет другого выхода, Гевар. Ты не Самур, и я не Арх Последний Тупоголовый.
— Я понял, мой господин, — медленно кивнул начальник тайной стражи. — Я найду.
— …Здесь они! Сюда нырнули!
— Ломайте дверь!
— Аккуратней, у них лук!
Дверь, сбитая из двух толстенных плах, трещала, но не поддавалась. Бранго оглянулся. Узкая улочка, зажатая между высоких двухэтажных домов, ни одного бревна, которое подошло бы в качестве тарана…
— Вот! — Двое сидоммских воинов уже тащили откуда-то здоровенный молот, перемазанный кровью.
