несколько полновесных золотых колец. Купец, прошедший процедуру таможенного досмотра, кивнул своим людям, и два десятка ослов, гружённых вьюками, потянулись мимо глинобитного строения, над которым гордо реял значок с крылатым львом, означавшим, что здесь начинаются земли Гиамуры. Клоп с ухмылкой следил за происходящим. Похоже, в связи с надвигающейся военной угрозой пограничный режим здесь усилен до чрезвычайности — гони деньги и проваливай. А впрочем, понять служивых можно. Самое время навариться как следует, тем более что вполне вероятно, скоро этот пост, уже безо льва на гербе, с выбитыми дверями, будет пропускать мимо себя марширующие колонны сидоммских воинов. И даже если наоборот, по дороге на Архон будут проходить колонны гиамурских копейщиков, с тех ребят никакого навара уж точно не будет…
— Твой груз, почтенный?
— Да вот он весь, — расплылся в улыбке пират, всовывая стражу границы в ладонь добрую дюжину колец.
— О! — Глаза таможенника цепко обежали ослов и людей. — Похвально, весьма похвально… Недозволенных грузов в ослиной поклаже нет, сразу видно. Но что в том сундуке?
— Каком сундуке? — в свою очередь округлил глаза главарь разбойников. — Вот в этой коробочке?
— Мнээ? — прищурил глаза таможенник. — Очень любопытная коробочка.
— Ну хорошо, почтеннейший страж, — сдался Клоп, незаметно отсыпая ещё полдюжины колец. — Там вещи, которые мне лично очень дороги.
— А если заглянуть? — ещё сильнее сощурился почтеннейший страж.
— А ты уверен, почтенный, что не станешь потом жалеть об этом остаток всей жизни? — тихо, внятно спросил Клоп, перестав улыбаться. — Если я скажу, что там подарок для… — Он возвёл глаза к небесам.
— Сорок, — скучным голосом произнёс таможенник.
— Это очень много, почтенный, — смиренным голосом, с нехорошим блеском в глазах возразил пират.
— Тогда сорок пять, и не будем спорить. А то будет уже пятьдесят.
Поняв, что всякое сопротивление тут бесполезно, главарь бандитов отвязал кошелёк и сунул в руку неподкупного стража, где оный кошелёк растворился мгновенно и бесследно.
— Я не считаю, на честь твою полагаюсь, почтенный, — ласково улыбаясь, страж глядел клиенту прямо в глаза. — Сам понимаешь, караван с грузом идёт медленно… а мои люди быстро.
— Ну что ты, как можно, почтеннейший, — выдавил улыбку пират. — Тебя обмануть… никакого золота потом не хватит.
— Проезжайте!
— Открой рот!
Мальчишка испуганно открыл рот, и Герхем полез туда пальцами, рассматривая зубы.
— Ногу задери! Выше!
Закончив осмотр, Владыка шлёпнул пленника по голой ягодице.
— Этого я беру!
Главная площадь разорённого города была полна народу. Трупы уже убрали, наспех распихав по окрестным развалинам, ещё дымившимся, и на каменных плитах, густо украшенных чёрными пятнами засохшей крови, рядами стояли пленные, по сидоммскому обычаю нагие и босые. Немногие молодые мужчины и юноши были крепко связаны по рукам, более многочисленные женщины просто увязаны в гирлянду — верёвочные ошейники без ножа не так просто одолеть. Сидоммские купцы спорили, ощупывая живой товар, торговались до хрипоты.
Первое право, разумеется, принадлежало Владыке, который сейчас шествовал мимо уцелевших, бывших граждан бывшего великого города, выбирая то красивого стройного отрока, то прелестного мальчика с нежной смуглой кожей, то прекрасную девушку с кудрявыми волосами до пояса… Возможно, среди них были и знатные лица, а может быть, простолюдины или рабыни. Какая разница? Теперь это был говорящий скот.
— Ого!
Владыка остановился возле прелестной голубоглазой девочки лет двенадцати, стоявшей рядом с женщиной средних лет, ещё сохранившей стать и немалую долю былой красоты. Протянул руку к девчонке, та попятилась, глядя на мужчину в богатых одеяниях огромными, тёмными от ужаса глазами.
— Стоять смирно! — приказал он девочке. — Грудь вперёд. Руки за голову. Повернись. Ногу задери. Терпеть, я сказал!
Удовлетворившись осмотром, Герхем кивнул, и девчонку отвязали от общей верёвки, чтобы увести.
— Мой господин… а мама? — вдруг решилась спросить маленькая рабыня.
— Кто? — переспросил Герхем, разглядывая дерзкую девчонку, будто увидев впервые.
— Прости мою дочь, о Владыка! — Женщина, стоявшая рядом с новоприобретённой наложницей, упала на колени. Владыка кивнул, и дюжий телохранитель, взяв пленную за волосы, оттянул голову назад, коротко полоснул по горлу кинжалом.
— Твоя мамаша слишком стара, чтобы служить мне, — ухмыльнулся Герхем в лицо девочке, смотревшей на жуткую картину остановившимся взглядом. — И вообще, я люблю сироток.
