– Ну, это стандартное состояние при беременности, – облегченно выдохнула я.
– Не в этом времени. И еще не забывай, ты – тире, и предсказать поведение твоего дара во время беременности не сможет никто. Тебе надо хорошенько его контролировать.
– Контролировать… – пробормотала я. – Ага, понятно… Знаете, теперь мы с вами будем часто видеться.
– Ясное дело, – усмехнулся доктор.
– А Александр?..
– Нет, я ему ничего не говорил.
– Не думаю, что все будет так трудно, – постаралась убедить себя я.
– Возможно. И еще одно. Мария, ты не должна во время беременности проводить тире-процедуры, это может повредить ребенку.
Нет – значит, нет. Меня только беспокоило, как к этой новости отнесется Александр.
Первым, с кем я столкнулась, выйдя от доктора, оказался муж. С одной стороны, мне хотелось тут же поделиться радостью, но с другой – я еще сама не свыклась с этой новостью и пока не была готова все рассказать.
– Что-то случилось? – тут же заметил неладное драг.
– Да нет, Саша, все хорошо. А почему ты спрашиваешь?
– Ты какая-то странная, – чуть прищурившись, пристально посмотрел он на меня.
– Со мной все нормально. Ты чего-нибудь добился от «Пятерки»? – переменила тему я.
– Пойдем.
Ничего не понимая, я двинулась следом за Александром. Миновав несколько коридоров, мы вошли в просторную комнату, где находились сильные космоса сего. Какое счастье видеть их! Не прошло и часа, как мы расстались.
Окинув взглядом присутствующих, я сразу поняла, кто поделился информацией насчет меня. Лицо Литвинова было здорово разбито, и смотрел он на меня исподлобья. Фредерик свирепыми взглядами выражал ему явное неодобрение, а что думали остальные, я понять не смогла.
Обернувшись, я вопросительно посмотрела на мужа.
– Маша, Иван Литвинов снабдил заключенного информацией о тебе. Не переживай, закон разрешает мне нанести ему сильные физические повреждения, но мой брат высказал мнение, что решение подачи петиции о наказании ты должна принимать единолично.
– Я согласна с командором Уотерстоуном, – кивнула я.
– С Фредериком, – поправил меня брат мужа.
– С Фредериком. Простите, никак не привыкну. И еще, я хотела бы поговорить с господином Литвиновым наедине.
– Мы не думаем… – начал Элиот.
– Я полагала, что нахожусь в своем праве. Так вот, я хочу поговорить с моим обидчиком наедине.
Окружающие были весьма недовольны моим решением, но тем не менее поднялись и вышли. Я, если честно, не понимала, что такого вопиющего совершил Литвинов. Впрочем, это не мое время, а значит, надо соответствовать, особенно когда это тебе на руку.
– Я останусь? – поколебавшись, спросил Саша.
– Конечно, – и, повернувшись к оставшемуся члену «Пятерки», я спросила прямо: – Почему?
– Я рассчитывал, что борьба с вами доведет его до безумия, – не стал отрицать экономист.
– Не довела, – вздохнула я.
– Но он же… – Литвинов осекся.
– Это не из-за нашей борьбы. Я всегда работаю аккуратно, вы же знаете. Может, что-то еще подтолкнуло его к этому? Например, раскаяние?.. – предположила я.
– Да такой человек никогда… – хмыкнул ляг и умолк.
В его глазах мелькнуло понимание.
– Хотя… все возможно, – добавил он после паузы. – Вы подадите жалобу?
Я некоторое время молчала, раздумывая над его вопросом.
– Нет.
Александр и Литвинов уставились на меня широко раскрытыми глазами.
– Почему? – выдавил Саша.
– Зная вашу жену, ничего хорошего ждать не стоит, – заметил ляг.
– А когда вы затевали эту грязную историю с моим участием, вы ждали чего-то хорошего? – приподняв брови, поинтересовалась я у него.
– Я ждал очевидного, – честно ответил экономист.
– В общем, обсуждать данный вопрос я не намерена. Также я не буду подавать петицию, в случае если вы напишете добровольное признание и не
