– Откуда я его возьму? Весь персонал занят. Может, ты высадишь нас на какой-нибудь планете с аборигенами, чтобы я провел собеседование? – не сдержал раздражения землянин.
Саше, видимо, надоело терпеть скверное настроение Леони, и он уже готов был взорваться. Сейчас точно кого-то высадят. Нужно предотвратить скандал и заодно сделать доброе дело.
– Ему поможет Даша, – встряла я.
– Что?! – вскричали молодые люди хором.
– Леони, ты что-то имеешь против моего предложения?
Заметив мой выразительный взгляд, наш Казанова наконец вынырнул из своей апатии.
– Я? Я… нет.
– Зато я имею! – возмутилась Даша.
Все удивленно посмотрели на нее.
– Даша, есть какие-то серьезные причины, по которым ты не можешь работать с Леони? – приподняв бровь, поинтересовался мой супруг.
– Я… То есть не-е-ет. Но… – замялась Даша.
– Тогда решено. Мы здесь все делаем общее дело, а свои антипатии нужно контролировать, – лучезарно улыбнулась я.
– Вот и отлично. Тогда совещание окончено. На Фракш мы прилетим через два дня, до этого времени доделываем дела и отдыхаем, – подвел итог Саша.
Все начали расходиться, а я на радостях, что сделала полезное дело, повисла на шее мужа. Меня сразу же обняли, приласкали, и тут мы заметили, что не одни.
– Я же сказал, что совещание закончено и вы можете быть свободны.
Даша и Леони, которые изображали пялившиеся на нас статуи, отмерли и, стараясь держаться подальше друг от друга, вышли из комнаты.
Весь остаток дня мы с Сашей провели в каюте. Я показывала ему все, что смогла наскрести о культуре нашего времени. Мы посмотрели пару фильмов, поболтали и… позанимались другими замечательными вещами. Но когда настал вечер, я потащила мужа разгадывать загадку таинственного прибора.
К нам присоединились еще пара техников и один электрик.
Перво-наперво мы надели какие-то невозможные перчатки, которые, судя по длине инструкции, защищали от всего и сразу.
Я впервые работала в паре с мужем – и, скажу я вам, это необыкновенное удовольствие. Драги-ученые – это очень удобно, но, несмотря на высокую квалификацию Саши, наши подходы немного различались.
Он рассматривал проблему как ученый и исследователь, а я – как производственник и испытатель. В этот вечер мы много и жарко спорили, после чего где-то ближе к полуночи наш электрик забрал прибор себе и сказал, что сам разберется, а мы можем пойти и поспорить в другой плоскости, что мы и сделали.
Наутро этот самый электрик и разбудил нас ни свет ни заря. Он топтался на пороге и буквально подпрыгивал от нетерпения и восторга, а сонно моргавший Саша никак не мог понять, что от него хотят.
В конце концов он буркнул:
– Через полчаса в навигационной, – и закрыл дверь.
Упав на постель, он замер, видимо, решив доспать.
– Саша… Саша. Саша!
– Манюш, давай попозже, ладно? – сонно пробормотал муж.
– Нам надо одеваться. Кстати, почему ты назначил встречу именно в навигационной?
– Потому что вся команда негласно считает ее твоим кабинетом, ведь ты постоянно там сидишь. Кстати, почему?
– Я очень люблю смотреть на космос.
– Что в нем особенного? – недоуменно спросил супруг.
– Это для тебя ничего особенного, толстокожий. А для меня это целый завораживающий мир.
Вот не ценят люди этого века, какая красота им доступна.
Саша усмехнулся, но ничего не ответил.
В «моем кабинете» мы появились с небольшим опозданием, и электрик к тому времени уже протоптал там дорожку, бегая из угла в угол.
– Наконец-то! У меня тут такое!..
– Ты понял, как работает прибор? – насторожился Саша.
– Лучше! Я его починил! – чуть ли не подпрыгивал от восторга мужчина.
– Показывай!
