напоминает популярную кавайную[58] героиню из аниме-сериала, на котором тут все поголовно помешаны.
Островное государство восходящего солнца тоже отличилось оригинальностью. Вопреки моей прозорливости они выдвинули бойца не из карате, не из дзюдо, не из айкидо, не из сумо и даже не из ниндзюцу или кудо (о котором я хоть что-то краем уха слышал), а из сериндзи-кэмпо! Данное боевое искусство прежде всего уделяет особое внимание воспитанию миролюбивости, доброжелательности и уважения по отношению ко всему живому. А уж потом учит уходам, уклонам, ныркам, кувыркам, прыжкам, блокам, контрударам, броскам, болевым удержаниям, освобождению от захватов и удушениям. Причем зачастую приемы выполняются почти безболезненно для противника. То есть философия сериндзи-кэмпо базируется не на стремлении убить или покалечить, а на усмирении врага, где степень болевого и травмирующего воздействия на соперника определяется степенью его собственной агрессивности. Наверное, этим можно объяснить, что к концу трудного и затяжного поединка японец умудрился повредить мне левую запястную связку, растянуть оба локтевых сухожилия и вырвать из суставных сумок пять пальцев! Как и полагалось, все эти гадости мерзавец проделывал с дружелюбно- садистской ухмылочкой на физиономии.
Очень сильно рассердился я (двадцать семь тысяч перечисленных с тотализатора за этот бой не умалили моей обиды) и использовал против него модификацию знаменитого в среде рестлеров 90-х годов прошлого столетия пайлдрайвер![59]
Вот уже и одна восьмая. Восьмая по счету стычка. Восемь часов восемь минут вечера. Восемь – счастливое число в Китае. Мы сейчас тоже в Китае. В противоположном углу – китаец. А дома, как известно, и стены помогают.
У меня восемь мелких травм. А ему повезло отдохнуть дольше обычного – на предыдущем этапе дисквалифицировали выходившую по турнирной таблице на него индианку. За то, что та размалевала кисти и ступни узорами михенди[60], являющимися скрытой формой баффа, которые, как и любые усиливающие заклинания, есть грубейшее из нарушений текущих соревнований (ха, значит, какие-то правила тут-таки действуют?).
Плюс враг мой на зависть здорово владеет сразу двумя грозными направлениями ушу-гимнастики: фулл-контактной борьбой саньда и цайлифо – мощным высоко-амплитудно-размашистым комплексом ударов кулаками и локтями! И еще у него восемьдесят восьмой левел.
Проще изъясняясь, все гороскопы склоняются к тому, что в лучшем случае одной озорной марионетке придется несладко, в худшем – надерут ее няшную задницу.
Устроители мероприятия, однако, уже воочию убедившиеся, что и мы не лыком шиты, решили перестраховаться и еще больше надавить на нашу «Рашу» морально.
Сперва они, как бы нечаянно, накрутили выше обычного громкость музыки, под которую появлялся на арене ЦзинсунСуньлинь (так зовут того китайца), да вдобавок наложили на окончание его трека эффект восторженного рева миллиардной толпы.
Во время же моего выхода режиссер «нечаянно» включил видеовизитку в ускоренном воспроизведении. В результате грозное рок-сопровождение превратилось в безобидное мультяшное пиликанье, а ОзорНяшка предстала перед трибунами не варваршей-сокрушительницей, а каким-то суетливым покемоном.
Но поскольку что-то подобное нами давно ожидалось, этот дешевый трюк меня даже не задел.
Когда же децибильность хохота (по большей части натужного, неискреннего) заглушила электронную акустику, а звук и вовсе оборвался, ведущий, сдавливая смех, поднял вверх ладонь, призывая к тишине. Публика послушно заткнулась. Шоумен открыл рот, собираясь произнести извинения за «техническую» накладку, как вдруг безмолвие зала нарушил мощнейший бас, пропевший на чистом русском:
– Э-э-х, ухнем!!
За ним тут же подхватил еще десяток голосов:
– Э-э-х, ухнем!!!
Следом уже целый мужской хор продолжил, а капелла:
– Эх, Россиюшка, ухнем! Эх, родимая, давай не робей!
Дальше гремело уже без переделок:
– Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая сама пойдет!
Выбор на старинную песню корчевателей деревьев (под пашню) пал неспроста. Дело в том, что имя Цзинсун переводится как «сильная сосна», а фамилия Суньлинь означает «сосновый лес». Такой вот тонкий намек.
Мои нервы по-прежнему годились для связывания дерущихся экскаваторов, настолько крепки они были, а вот вид недоумевающего соперника, «тамады» и всех тех, чьи лица выхватывали лучи софитов, вызывал сочувствие. Ну еще бы! Ведь встроенные в интерфейсы универсальные языковые ретрансляторы донесли смысл текста до всех. Сами виноваты.
– Класс! Четко сработано, Андрюх! И поют ребята здо?рово – почти как хор нижегородской епархии! Я прямо в экстазе! – шепнул я секунданту, организовавшему совместно с нашими болельщиками эту патриотическую минутку. Затем поклонился в пояс и прокричал: – Спасибо, друзья! Постараюсь не подвести вас!
