вдруг начинаю быстро-пребыстро трясти головой. Ну, знаешь, наподобие того, как собаки отряхивают воду?
– Знаю, – кивнула Настя. – Так что случилось-то?
– Да толком сам не понял. Много раз прокручивал это место на видеозаписи и в обрывках памяти ковырялся, но однозначно так и не сумел определить. Но подозреваю, что произошло наложение сразу нескольких факторов. Во-первых, прекратил свое пагубное воздействие какой-то из дебаффов, влияющих на параметры Мудрости и Интеллекта. Во-вторых, оболваненный разум сумел-таки отличить симптомы настоящего опьянения от влияния псевдоалкоголя и частично заблокировать некоторые отрицательные эффекты, насылаемые на организм виртуальной реальностью. В частности, улучшилась координация движений, почти полностью восстановилось зрение, вследствие чего дочери конунга перестали раздваиваться, и их снова осталось две. А в-третьих, хотя на видео это не отобразилось, но я точно помню, что на вновь обретшие четкость лица принцесс наложился грустный образ Теоны. Не ведаю, стоит ли в этом видеть происки Лукавого, который хотел, чтобы я уж наверняка изменил любимой с подсунутыми под меня красивыми куклами, или, наоборот, нужно отдать дань Светлым Силам, что уберегли меня от греха. Но на какое-то время затуманенный мозг протрезвел и осознал всю абсурдность ситуации.
«Дорогие, милые Фрэйя и Эрика, простите меня великодушно, – обратился я к дамам, стараясь глядеть не на них, а строго в пол (хотя зря, лучше бы наблюдал за их расширяющимися от ужаса зрачками и открывающимися в немых криках ртами). – Мне очень жаль, что из-за своего стремления завладеть полезными цацками я вынудил вашего отца пойти на столь отчаянный шаг. Если еще не поздно, я готов отказаться и от вас, и от подарк…»
Завершить фразу мне не дали.
И мгновением позже еще об одном:
Как вскоре выяснилось, негодяи пробрались на крышу, спустились по веревке до уровня окна нашей спальни, находящейся на третьем этаже, и подло напали. Со спины. На безоружного. Под дебаффами. Вдвоем на одного!
Следующие удары, естественно, были слабее. Ведь игровая механика «Миров Бессмертных» такова, что зачастую, если ты развернут к противнику лицом, то урон от вражеского оружия существенно снижается. С одной стороны, это, конечно, здо?рово, не то бы воткнутый под лопатку нож скальда и обрушенная на темечко дубина корабельщика сделали бы свое дело еще секунду назад. Однако и не спасает, ибо сниженные даже в два раза повреждения только продлят агонию.
Блин, мне даже ответить нечем было! Потому как до алебарды тянуться далеко, а все рукопашные скиллы либо заблокированы отрицательными эффектами, либо время их активации растянулось настолько, что мои жалкие выпады для напавших викингов, что человеческие хлопки при замедленной съемке для мух. В общем, тут самое место вставлять социальную рекламу про то, так чрезмерное употребление спиртного вредит здоровью.
Конунговы дочки визжали, призывая злодеев остановить бойню. Но окаянные не унимались.
Это я подставил предплечье под обломанный ствол молодого дерева, которым метил мне в район зубов Велунд. По искаженной гримасе в кадре хорошо заметно, что, даже несмотря на завышенный саркофагом болевой порог, ощущеньицами меня наградили не сладкими. Повезло, что хоть кость не перебил.
Как бы то ни было, а благодаря легкой встряске упавшее на колени тело поддалось годами вколачиваемым в меня на борцовском ковре инстинктам. Я сделал молниеносный проход в две ноги Вальгарду, схватил его под коленками и перекинул через себя. Хэлсов этим приемом я корабельщику снес не очень много, зато обезоружил. Дубинка откатилась метра на три – под ноги Эрики и очутилась ближе ко мне, чем к выронившему ее хозяину. Но я не стал подбирать – некогда, вместо этого поднырнул под летящую с ножом руку Стурлуссона, провел «кочергу»[8] и, сменив захват, тут же завершил комбинацию болевым на кисть. Кулак скальда разжался, клинок выпал. Я с силой отпихнул нож ногой, тот с глухим грохотом откатился в дальний угол комнаты.
Теперь мы были на равных. В том смысле, что и они, и я без оружия. Хотя нет, скорее, у меня появилось преимущество! Ерунда, что их двое, ведь их движения стесняет броня. Зато я голый, скользкий от пота, и у меня за плечами был опыт многолетней практики единоборств.
