Коварное бронзовое тщеславие

– Четтери, о да, – проворчал Морли. Через десяток шагов добавил: – Возможно, следовало бы наступить на свою гордость и передать это дело жестяным свисткам.

Ну надо же!

– Проклятие! Я упустил такой шанс, когда мы беседовали с Сизе. Один из лучших парней Тупа, да еще и кузен самого Релвея. О чем еще желать?

– То есть мы заглянем к Плею на обратном пути из Четтери.

Мне нравится его оптимизм.

– Видел Блондинку? – спросил я.

– В последний раз – на мельнице Бейфхолда. Но я бы не поставил и ржавого венагетского болта на то, что она за нами не следит.

Он прочел мои мысли.

102

Прогулка до Квартала снов привела нас в новую климатическую зону. Здесь солнце пыталось пробиться сквозь пелену туч. Потом земля мягко, загадочно вздрогнула, и в ту же секунду солнечный луч пронзил облака и ударил в Четтери, облив белую каменную кладку бледным золотом.

– Кто-то потрудился с побелкой, – сказал Морли.

– Точно. А я и не заметил. Но тогда было плохое освещение.

Облака плыли по своим небесным делам. Солнечный луч угас. Четтери перестал светиться.

– Долго это продлиться не могло, – саркастически заметил Морли.

– Уж слишком было похоже на благословение.

Мы подошли к уже знакомой мне скамейке. Я решил повторить эксперимент, хотя восточный конец занял какой-то отщепенец. Маленький человечек пока не решил превратить скамейку в кровать. Я подвинулся, освобождая место для Морли, затем откинулся на спинку и стал разглядывать собор, размышляя, как же теперь поступить.

Бродяга вызвал острый интерес у Каштанки с девочками. Его это явно не обрадовало.

Большинство из нас испытывает трудности с неожиданностями. Я не ожидал разделить скамейку с Ниэей Сиксом, привратником собора, а потому узнал его только через полминуты. Разумеется, он сразу узнал меня и теперь пытался остаться незамеченным, что могло бы сработать, если бы он не попытался удрать.

– Ниэя. Дружище. Как поживаешь?

Не слишком хорошо, ответил он на языке тела.

Я не помнил обстоятельств исхода Ниэи из дома на Макунадо. Я его за дверь не выставлял. Может, это сделала Пенни.

– Как ты здесь оказался?

Он кинул на меня пристыженный взгляд, достойный самой искусной попытки Помощницы выглядеть жалостливо, потер левый бицепс – судя по всему, он винил в этом меня, чем бы «это» ни было – и промолчал.

Путем некоторого ментального напряжения я пришел к ошибочному выводу.

– Тебя вышвырнули, потому что мы забрали тебя, когда сдали Алмаза и его дружков.

Вздох.

– Нет, сэр. Меня спустили с лестницы люди, явившиеся к магистру Безме. Они не поверили, что его нет.

– Все знают, что ведущий генеральный избранный секретарь по финансам никогда не покидает своих комнат. – Я просто пытался помочь.

– Знают. Свои. Но они не были своими. Я думал, что лгу. Оказалось, я говорил правду. Наверное.

– Опять, – нервно произнес Морли.

Земля слегка содрогнулась, чуть сильнее, чем прежде, но едва заметно, лишь ущипнув нервы. И никаких звуков – ни грохота ломающихся вещей, ни панических воплей. Явно несерьезное землетрясение.

В Танфере их не случалось несколько десятков лет.

– Интересно, что это, – сказал Морли.

Я думал, мой друг имеет в виду тряску, пока не увидел, что он смотрит на Четтери, из окон и дверей которого поплыли клубы табачно-коричневой пыли.

Со всех сторон раздались свистки Стражи, протяжные уи-и-и-ап, означавшие чрезвычайное происшествие. Нуждающийся в помощи стражник пыхтит в свисток, извлекая пронзительные трели.

– Они это сделали, – пробормотал Ниэя. Не уточнив, кто «они» и что именно. – Я не хочу оказаться поблизости, когда красные береты примутся наводить порядок.

– Проклятие! – с чувством высказался я.

Молнии начали плясать в клубах пыли, которые росли, но не становились менее плотными.