Коварное бронзовое тщеславие

Наверное, Морли тоже вырос. Его лицо осталось бесстрастным.

– Спасибо, – вновь поблагодарил я и добавил: – Я действительно ценю вашу помощь. Сделаю все возможное, чтобы последовать вашему совету.

Старина Морли продолжал стоять с невозмутимым видом – он это умеет. Но смотрел на меня так, будто гадал, что за придурок нацепил костюм Гаррета.

Мы добрались до Макунадо-стрит без новых происшествий.

26

Дин подал ужин в кабинете Паленой. У нее и Старых Костей были гости – Джон Растяжка и Белинда Контагью. Они вели схожий бизнес, и часть вопросов удавалось решить в процессе общения. Белинда кудахтала над Морли, словно над расквасившим нос младенцем. Отвратительно сопливое зрелище.

Я съел немного пастушьего пирога и запил его пинтой пива, после чего сказал Белинде:

– Возможно, тебе не следует разгуливать в одиночку, учитывая, что в последнее время творится вокруг меня.

– С чего мне тревожиться? – спросила она. – Мишень – ты.

Джон Растяжка согласился.

– Я своим сообщать, когда узнать про Страфу.

Его моя любовь тоже покорила.

Знакомство с Джоном Растяжкой – полезная штука. Его люди проникают повсюду, делают самую грязную работу – и никто не обращает на них внимания. А ведь свои секреты следует оберегать.

– Ничего?

– Пока ничего. В гобелене дыра. Холмолюди желать узнавать, кто на нее напасть. Ни один не знать ничего и никого совсем не подозревать.

– Это странно.

– Мне показалось, что они ничего не планируют, просто хотят понять, грозит ли им опасность, – добавила Паленая.

В этом был смысл. Теологические бунты против магов случались и раньше.

Вскоре я почувствовал себя достаточно сытым, спокойным и защищенным, чтобы собраться с духом и навестить Покойника – по пути заглянув в мой прежний кабинет, чулан рядом с помещением, которое использовала Паленая. Там я натянул отвратительный старый свитер. В обществе Старых Костей иногда становилось прохладно.

– Мысли есть? – спросил я, двигая кресло, чтобы уютно устроиться со своей пинтой. – Вижу, Пенни все еще работает с маслом.

У девчонки есть талант. Старые Кости делает все возможное, чтобы помочь развить его.

Его подопечная – одна из немногих представительниц женского пола любого вида, которых он не просто терпит, но даже испытывает симпатию.

Ты кого-то встревожил. Вероятно, несколько людей, каждый из которых намерен выиграть Турнир мечей.

– У меня такой же талант к магии, как у булыжника. Если нужно просто лежать на месте, я гений. Средоточие мощи.

Я думаю, что мы можем ошибаться по поводу причин, из-за которых было совершено нападение на Страфу.

– А?

Она действительно была Потоком Яростного Света и наиболее вероятным Бойцом клана Альгарда, но предположим, ее убили по глупости, исключительно ради того, чтобы не дать тебе вступить в игру. Необоснованный поступок, вызвавший мощный отклик.

– Сегодня моя голова плохо работает. Раскрой ход своих мыслей. Представь, что я идиот.

Проклятие! Все эти изящные обороты речи с Покойником лишаются смысла. Он может потоптаться в моей голове, когда пожелает, и всегда знает, что я сейчас скажу.

Представь реакцию на события. После гибели Страфы Гражданская Стража, Синдикат, народ крысюков, семья Альгарда и ее союзники мобилизовались для охоты на убийц. Предполагаю, именно этого убийцы и хотели избежать.

– О. – Я понял. Вроде бы.

Кто-то думал, что Турнир мечей выйдет им боком, если я стану Смертным компаньоном Страфы. Мои связи обеспечат ее тайной информацией. Уберите Страфу – и эти ресурсы утратят значение.

– Могу представить аристократа с подобной логикой. Человека, поглощенного подготовкой к турниру и намеревающегося победить. Но он явно со мной не знаком, потому что я в любом случае не стал бы участвовать в турнире.

Действительно. В данный момент кажется маловероятным, чтобы турнир состоялся. После испытанного этими людьми замешательства…

– Да?

Замешательство испытали не они одни. Девочка-куколка играла со мной, а потом с легкостью исчезала.

Только какой бы умной она ни была, ей не удастся скрыться от всех глаз, которые сейчас ищут ее. Девчонку опознают. И выведут из игры. Разумеется,