– Мама верит, что на сей раз события будут развиваться иначе благодаря заметному влиянию тех, кто выжил в прошлом турнире, – сказал Барат.
– Э-э?
– В начале этого турнира Операторы могут попытаться избавиться от тех, кто помог расстроить турнир в прошлый раз.
Поворачиваясь слева направо, я по очереди ткнул пальцем в леди Тару Чейн, Хаузера и Метательницу Теней.
– Совершенно верно. От нас, – кивнул Хаузер. – Мы были слищком беспечны, позволив делу зайти слишком далеко. Думали, что все кончено. Или по крайней мере надеялись, что следующий турнир состоится после нашей смерти. Но честно говоря, кое-кто опасался, что рано или поздно придется встретиться с прошлым лицом к лицу.
– Этот день наступил, – провозгласила мадам Махткесс.
Угу, не высокомерие, а самоуверенность и недовольство тем, что некая внешняя сила посмела пытаться их использовать. Типичная черта обитателей Холма. Эти люди состарились в атмосфере предательства.
– И что я должен делать со своими особыми талантами и выдающимися подозрительными связями? – Осторожно, нейтральным тоном. Страфа продолжала стискивать мою руку, посылая отчаянные сообщения. В некотором смысле ее восхищало, что мужчина, которого она выбрала не посоветовавшись со старшими, был допущен в сердце семейного заговора.
Метательница Теней разглядывала меня, словно перебирая в уме рецепты, как повкуснее приготовить лапочку Гаррета.
– Сначала мы должны обнаружить будущих участников, – сказал Барат. – Если удастся собрать их прежде, чем начнутся убийства, все чертово состязание развалится. И никто не умрет.
– Мы сможем спасти их всех, – согласился Хаузер. – А если нам удастся найти Операторов…
Метательница Теней подозвала Барата и что-то пробормотала ему на ухо.
– Мама вынуждена нас покинуть, – провозгласил он. – Она полагает, что все мы обеспечим мистера Гаррета доступной нам информацией, чтобы он мог приступить к работе, а особенно – к поиску участников.
Ну конечно.
Интересно, насколько они в действительности заинтересованы во всем этом, цинично подумал я.
5
На улице было темно и голодно когда мы со Страфой покинули жилище Метательницы Теней, я – в размышлениях о невероятности состязания не на жизнь, а на смерть, с привлечением самых выдающихся подростков.
Двенадцать – вот магическое число участников. К каждому приставлено сопровождение: Смертный компаньон, обычно близкий друг, но иногда – боец- наемник. В какой-то момент каждый участник также получает теневого сверхъестественного союзника – Ужасного компаньона. Кроме того, имелись сущности, которые выбирали участников игры, организовывали все действо, судили и – при необходимости – добивали раненых. Их называли Операторами, и они представляли собой самую непроглядную загадку. Никто не знал, как их нанимают и каков их интерес в игре. Очевидно, смерть являлась обязательным условием полноценной работы всей схемы. Проигравшие не могли просто признать поражение – они должны были умереть, чтобы их силы вошли в финальный приз.
Вычислив Операторов, мы сможем положить конец этим абсурдным турнирам.
Моя циничная, подозрительная сторона уже спрашивала, в чем выгода Операторов. Моя подлая сторона утверждала, что уничтожив эту компашку, мы сильно продвинемся в искоренении игры, поскольку некому будет нанять новую команду.
Хотя меня грузили этим весь день, я по-прежнему испытывал недоверие и глубокое замешательство. Это был очень странный способ ведения дел.
– Ты все поняла? – спросил я Страфу.
– Вовсе нет.
– Они непрерывно трепали языками – полагаю, из благих побуждений, – но когда слышишь такие абсурдные заявления, поневоле думаешь, что тебя пытаются обмануть либо скрывают факты.
– Ты прав. Но не думаю, что они что-то утаили. Костемол рассказал больше, чем когда-либо на моей памяти.
– Костемол?
– Рихт Хаузер. С таким прозвищем он вернулся из первой командировки в зону боевых действий.
– А та зловещая женщина, Махткесс?
– Она предпочитает называться Лунной Гнилью. А в игривом настроении – Повелительницей Цепей. Игра слов в ее имени.
– Не буду уточнять подробности. Что ж, ладушки. И они действительно дружат с твоей бабулей?
– Насколько это возможно в их среде. Скорее, они дружили в молодости. Теперь их можно назвать соучастниками. Куда мы идем?
– Ко мне домой, чтобы обратиться к некоторым из моих непревзойденных ресурсов.
– Путь неблизкий, почему бы не полететь? Вот-вот начнется дождь. Мы промокнем, если пойдем пешком.
– Ладно, – неохотно согласился я. – Но у тебя нет с собой метлы. – Предпочитаю чувствовать под ногами что-то плотнее воздуха.
