Лада, угрюмый фермер Григорий и молодой лейтенант Андрей в фуражке со звездой на синем околыше.
Я видел их ясно, как наяву, – до последней морщинки на кожаной портупее лейтенанта. А меня будто не замечали – все смотрели туда, где с каждой минутой сужался просвет между облаками.
Пряди волос Лады развевались на ветру, ее рука сжимала короткий кривой меч. Григорий взял автомат наизготовку. Андрей передернул затвор ТТ.
Что они могу разобрать там, впереди?
Сколько ни вглядываюсь – ничего. Лишь клок ясного неба. Лишь молнии проскакивают вокруг в густеющих тучах. Грома не слыхать, но дрезина чуть вздрагивает, как на невидимых ухабах…
Еще вспышка. И снова резкий толчок.
– Ого! – я торопливо хватаюсь за поручни. Как бы не вылететь вниз!
Лада оборачивается на звук моего голоса.
Гнев и испуг мелькают в ее огненно-голубых глазах. Целую секунду мы смотрим друг на друга. Она что-то взволнованно говорит, только я ни хрена не могу разобрать. Глупо улыбаюсь, теряя чувство реальности происходящего. Ведь нельзя же поверить в летящую по небу дрезину!
И нахмурив брови, Лада бьет меня рукояткой меча – прямо в грудь. По не зажившему ребру!
– А-ай! – боль, реальная боль пронзает тело. Что ж ты творишь, дурочка?!
Я дергаюсь… И открываю глаза.
– Опять заныло? – сочувственно спрашивает Карен.
Однообразная стена леса ползет мимо. Егорыч насвистывает себе под нос что-то бодрое. И убаюкивающе гудит мотор дрезины.
«Все-таки заснул! Идиот!»
Я окидываю окрестности лихорадочным взглядом.
В воздухе разлита безмятежность, а высоко поднявшееся солнце так же пригревает. Все идет гладко. Почему ж я не могу совладать с нарастающей тревогой?
И до сих пор, как наяву, вижу огненно-голубые, испуганные глаза Лады?
Сердце бестолково колотится, струйка пота сползает за воротник куртки.
Должно быть, со стороны напоминаю психа. «Ты
«Расслабься!» – командую я сам себе.
Но вместо этого вскакиваю на ноги – так, словно неведомая сила меня подбрасывает. До рези в глазах вглядываюсь вперед. И хватаю Егорыча за плечо:
– Тормози!
– Что? – удивленно поворачивает он голову.
– ТОРМОЗИ! – отчаянно ору я. И он испуганно хватается за массивный рычаг, опуская тормозные колодки, вырубая двигатель на холостой ход.
Дрезина начинает замедляться.
Но слишком долго. Полотно тут идет под уклон, а Егорычу все-таки удалось на полную мощность раскочегарить мотор колымаги. Мы не успеем!
В долю секунды я успеваю это оценить и командую:
– Прыгаем!
– Да что случилось-то? – бормочет Карен. Ни он, ни пилот нашего «болида» пока ни черта не смогли рассмотреть. А когда поймут – будет поздно. Я почти не сомневаюсь в этом, хотя сам увидел ненамного больше.
– Объясню потом.
Седой бросает на меня внимательный взгляд. И в следующий миг, подхватив свой рюкзак, соскакивает, катится в густой траве вниз по насыпи. Егорыч изумленно трясет головой:
– Наркоты вы объелись, ребята?
– Ты тоже прыгай! – хрипло выдыхаю, всматриваясь вперед. – Сейчас, слышишь?
Он бы мог догадаться – по призрачному колыханию воздуха над рельсами, меньше чем за сотню метров от нас. Только старик не хочет видеть. И тем более не желает бросать свою драгоценную колымагу.
– Прыгай, Егорыч!
– Ага, размечтался! – зло скалится он, вырывая из-под замасленного бушлата обрез винтовки. – Сам прыгай!
Логичное, разумное предложение. Если человеку плевать на свою жизнь, если ему втемяшилось, что таким оригинальным способом я мечтаю завладеть его самоходной телегой – да ради бога! На фига мне рисковать, тратить драгоценное время?
Но я поступаю нелогично.
