— Да уж, картинка впечатляющая, — охотно согласилась я.
— И они еще удивляются, что я не смеюсь, — вздохнула, грустнея, царевна. — А попробуй тут посмеяться. Отец с этим сватовством такое позорище устроил, что плакать впору. Каждую неделю приходят кандидаты в женихи, представляешь? И все с идиотскими попытками рассмешить. Одни рожи корчат такие, что не то что замуж не выйдешь — на другую сторону улицы перейдешь, чтобы рядом не шагать! Другие анекдоты травят, всё больше пошлые. Уши вянут, не знаешь, как лицо сохранить. А отец — ничего, допускает, терпит, даже улыбается вежливо, хотя раньше из дворца бы вышвырнул за такие шуточки. А вдруг родной дочери что-нибудь да понравится, что-то да рассмешит. — Она тоскливо покачала головой. — Позор на весь двор.
— М-да, то, что сейчас тебе не до смеха, более чем понятно, — признала я. — Ну, а с чего все началось-то? Почему смеяться перестала?
— Ну как же. — Принцесса отставила бокал и устремила взгляд на собственные ногти, покрашенные, кстати, в красивый вишневый цвет. — Злая ведьма прокляла. Еще в детстве.
— Что, обиделась, когда ее на праздник не пригласили? — сочувственно спросила я.
— Почему? Пригласили, — возразила девушка.
Но такой ответ меня с толку не сбил.
— Стало быть, не понравилось, что ей столовый прибор хуже, чем соседке, дали?
— А вы откуда знаете? — удивилась Несмеяна. — Правда, столовый прибор был точно такой же, из того же самого сервиза. Но она все равно обиделась.
— Это нормально, — кивнула я. — Злые ведьмы предсказуемы, впрочем, как и все мы. Никакая обида к ее проклятию отношения, конечно же, не имела. Такие проклятия за один день не готовятся, над ними надо много работать. Так что проклясть тебя она собралась задолго до того, как пришла на праздник. А столовый прибор — это так, предлог, чтобы хоть как-то оправдать свой поступок.
— Зачем злой ведьме оправдываться? — удивилась царевна.
Я лишь многозначительно пожала плечами.
— Тут надо с другого вопроса начинать: зачем ей вообще быть злой ведьмой? Но эдак мы с тобой в такие дебри заберемся, что до утра не выберемся.
— А ты случайно проклятия снимать не умеешь? — спросила царевна, разглядывая дно своего бокала и старательно делая вид, будто никакой надежды не испытывает, а спрашивает так, беседы поддержания ради.
— К сожалению, нет, — призналась я. — У меня для тебя две новости: одна хорошая, другая плохая. Начну, пожалуй, с плохой. Снимать проклятия не умеет никто. Даже человеку, проклятие наложившему, развеять его, как правило, не дано. Это как пятно: поставить-то можно, а потом поди смой. Но есть и хорошая новость. У любого проклятия обязательно есть контрпроклятие. То есть условие, позволяющее его снять.
— Да это не новость, — вздохнула царевна. — Я знаю свое условие. Проклятие спадет, только если я встречу мужчину, который заставит мой разум помутиться и отступить под напором нахлынувших чувств, — продекламировала она. И снова вздохнула. — Да только толку-то? Я уже тогда, в детстве, была довольно рациональным человеком. Думаю, ведьма отлично об этом знала. Мне не свойственно терять самоконтроль. Вот алкоголь немного помогает, потому и проклятье, когда я в таком состоянии, не действует. Но не становиться же теперь алкоголиком, верно?
— Верно.
Тут я с царевной не согласиться не могла.
— Ну вот, — продолжала она, — а что касаемо мужчин… Увлекалась я пару раз, но такого, чтобы прямо себя от любви забыть, не было. Думаю, что и не будет. Уж сколько я за последние месяцы мужчин перевидала, даже подумать страшно. Отец ведь еще и потому всю эту затею придумал, что понадеялся: вдруг я своего мужчину встречу. Который если не рассмешит, так по-другому от заклятия избавит. Да только бесполезно это все. Не та, видать, у меня натура.
Я качнула недопитый бокал и задумчиво поглядела на остатки ликера, поблескивавшие внутри. Напиток, конечно, не дурманил, особенно меня, даму взрослую и бывалую, но к откровенности все-таки располагал.
— Видишь ли, — заговорила я, подняв глаза на собеседницу, — как крестная фея я, конечно, должна бы тебе сказать, что все ерунда, надо просто ждать и надеяться — и однажды появится мужчина, который заставит тебя забыть обо всем. Но штука в чем. Я не просто крестная фея, я крестная фея с жизненным опытом. И поэтому скажу тебе так. Может вполне случиться, что ты такого человека действительно не встретишь. Люди все разные. Есть те, кто живет разумом и не теряет его от чувств. Это не значит, будто такие люди не умеют любить. Умеют, и порой даже сильнее тех, кто охает, ахает и в обмороки падает. (В обмороки, кстати, к твоему сведению, падают вовсе не от прилива чувств, а от излишне затянутого корсета.) Но проявляется их любовь по-другому. И может статься, если судить по твоему рассказу, что ты как раз к этим самым людям и относишься. Поэтому обнадеживать понапрасну не буду. Может, и повезет. Везение — штука такая: ни добрые феи, ни злые ведьмы не раскрыли секрета, как оно работает. Но кое-что интересное сказать тебе могу, а ты подумай, как к этому отнестись. Есть у меня для тебя один мужчина.
Царевна такого поворота не ожидала и явно заинтересовалась. Конечно, женихов она перевидала столько, сколько иной женщине и муравьев в своей жизни не довелось увидеть. Но все-таки жених от крестной феи — дело другое. Это, можно сказать, знак качества.
