— Господин барон, вы никогда не думали о гареме? — полюбопытствовали царевны.
— Проклятье! Вам это так просто с рук не сойдет! — процедил сквозь зубы хозяин замка, после чего буквально вылетел за дверь, которая тут же за ним захлопнулась.
Не захотел позориться, по очереди проверяя всех царевен. Побоялся выглядеть смешным. И это позволило мне испытать чувство облегчения, поскольку никаких гарантий, что в противном случае он бы меня не вычислил, не было.
Поддерживать сложную иллюзию слишком долго совсем не просто. Поэтому, убедившись в том, что Кошвилль действительно ушел, я ликвидировала лишних царевен, оставшись в гордом одиночестве. Когда он появится вновь, тогда верну и их. Пока же я принялась думать над тем, что делать дальше. Думы, признаться, были невеселые. Портал в город отсюда не открыть: расстояние слишком велико, а сила колдовского леса рассеивает магию. Волшебство может растаять в любой момент, в том числе и прямо над лесом, оставив меня один на один (или, говоря точнее, один на много) с милыми голодными чудищами. Вывод прост: необходимо добраться до специально разработанного портала, установленного в замке. Каким образом? Понятия не имею.
Погруженная в свои мысли, я не сразу обратила внимание на скрипение осторожно сдвигаемого засова. А поскольку тот, кто надумал меня навестить, поднимался, в отличие от Кошвилля, тихо, шагов его я тоже не услышала. И потому оказалась совершенно не готова к появлению визитера. То есть не воссоздала иллюзию множества царевен.
В итоге, когда в комнату юркнул, снимая на ходу шапку-невидимку, Аладдин, его взору предстала только одна девушка.
— Слава богам! — выдохнул он, бросаясь ко мне.
И, прежде чем я успела прийти в себя от ступора, вызванного его появлением, сжал меня в объятиях и поцеловал. И ладно бы скромно, целомудренно, в лобик! Так нет же, в губы, самым непристойным образом! Я была настолько шокирована, что даже ответила. Полагаю, секунд десять мы страстно целовались, обнимая друг друга, после чего я совершенно непоследовательно оттолкнула принца подальше от себя и приглушенно выдохнула:
— С ума, что ли, сошел?! Я же не Несмеяна!
Возмущение заглушило прочие чувства, между которыми я никак не могла определиться поначалу, — радость от его появления, удивление (как ему это удалось?!) и тревогу (а вдруг сейчас сюда Кошвилль заявится?).
— Ой. Извини. Я забыл, — виновато потупившись, ответил Аладдин.
Врал бессовестно. Ничего он не забыл, отлично знал, кого целует. И даже не считал нужным сейчас убедительно притворяться, будто ошибся и раскаивается. Ох, выберемся отсюда — превращу его в какую-нибудь гадость! Мелкую и пузатую.
Только бы выбраться.
— Как ты сюда попал? — зашептала я. — Я ведь просила за мной не следовать!
Он что же, прошел через лес с чудовищами?! От этой мысли мне задним числом стало нехорошо. Хотя нет, быть такого не может! Во-первых, через лес просто-напросто не пройти. Во-вторых, принц не выглядит потрепанным, разве что темные круги пролегли под глазами. Но это скорее свидетельствует о проведенной без сна ночи, чем о борьбе за жизнь с кровожадными чудовищами.
И вновь чувства и размышления усыпили мою бдительность! И, видимо, не только мою, потому что мы с Аладдином в равной степени удивленно уставились на распахнувшуюся дверь. Право слово, не башня, в которой томится в заточении девица, а проходной двор!
На пороге стоял Кошвилль. И вид у него был в высшей степени возмущенный.
— Это кто?! — грозно вопросил он, указывая пальцем на Аладдина, да еще и таким требовательным тоном, словно обращался не к похищенной из отчего дома девушке, а к законной супруге.
Ответ созрел сам собой.
— Любовник, — сохраняя видимость спокойствия, ответила я.
— Кто? — озадаченно переспросил Кошвилль, в душевном состоянии которого наконец-то нашлось место не только для гнева, но и для удивления.
— Любовник, — четко выговорила я. — А что тут такого? Вы меня похитили, даже вещи собрать не дали. Могут мне из дома доставить кое-какие безделушки? Ну, занавески, там, любимые, подушку для вышивания или, вот, любовника?
— Кто — он — такой? — процедил Кошвилль, меряя нас с Аладдином по очереди злым напряженным взглядом.
— Папенькин портной, — едко ответила я.
И покосилась на Аладдина, на мгновение позволив себе мстительный взгляд. Я до сих пор злилась на его выходку с поцелуем. Принц отреагировал на мои слова в высшей степени хладнокровно, беспрекословно приняв свое временное понижение в статусе.
— Я без него за вас замуж не пойду, — категорично заявила я, глядя похитителю прямо в глаза. — Мне с ним комфортнее. И потом, чем он вам мешает? Вы же не по любви жениться хотите, а ради полцарства!
Кошвилль нахмурил брови, что явно свидетельствовало о сложном мыслительном процессе. С одной стороны, появление в башне любовника, понятное дело, выглядело в высшей степени подозрительно. С другой, если в итоге пленница согласится на замужество, какая действительно разница, кто это такой и как здесь нарисовался?
