Я глубоко вздохнула, стараясь смирить собственную злость. Черт бы побрал этот конкурс красоты два раза!
– И долго я пробуду под арестом?
Дыхательное упражнение помогло: во всяком случае, я была в состоянии связно разговаривать вместо того, чтобы сыпать ругательствами.
– Все зависит от того, как будут продвигаться переговоры с Монтарией и как монтарийский монарх поступит с нашими подданными, – невозмутимо ответил офицер. – Если их в скором времени выпустят, не сомневаюсь, что и вы незамедлительно выйдете на свободу.
– А если нет?
– Если нет, значит, останетесь под арестом столько, сколько будет необходимо в соответствии с государственными интересами.
Задать следующий вопрос потребовало определенной смелости.
– А если, к примеру, этого линзорийского маркиза решат казнить?
Офицер развел руками.
– В этом случае вполне могут казнить и вас.
Что ж, именно такого ответа я и ожидала. Час от часу не легче. Я решительно подняла голову.
– Я требую, чтобы о моем деле сообщили королю.
– Королю? – удивленно переспросил офицер. – Зачем?
– Об этом я не могу вам сообщить. Могу лишь гарантировать, что его величество поймет, о чем идет речь и почему мое дело требует особого подхода.
– К сожалению, сейчас удовлетворить вашу просьбу невозможно, – сообщил офицер. – Его величество срочно уехал из столицы и пробудет в отъезде несколько дней. Однако вашу просьбу можно будет донести до него после того, как он вернется.
Я прикусила губу. Последняя надежда избежать заключения таяла на глазах. Лишения же свободы я боялась панически. Только сейчас поняла, насколько сильно.
– Могу я хотя бы переговорить с лекардийским послом? – почти умоляюще спросила я.
– Не можете, – отрезал офицер. – Ни с кем разговаривать вам сейчас не положено, тем более если речь идет об иностранных подданных. Нам надлежит сопроводить вас непосредственно к месту вашего заключения.
– То есть до тюрьмы? – уточнила я. – Извольте выражаться по-человечески и называть вещи своими именами!
Нервное напряжение перехлестывало через край, и спокойствие офицера начинало меня бесить. Хотя будем откровенны: с какой стати он должен был переживать из-за очередной арестованной?
– Нет, не до тюрьмы, – удивил меня офицер. – Фактически «арест» – это не точная формулировка. Речь идет о заключении под стражу второй степени, это условия, в которых содержатся во время военных действий пленные офицеры и аристократы низшего звена.
– То есть?..
Я сильно наморщила лоб. Мысли помутились, перед глазами тоже слегка плыло.
– То есть вы будете содержаться в личной тюрьме в доме дворянской семьи в Истендо. Эти условия содержания – существенно лучше, чем в королевской тюрьме, – сообщил он мне успокаивающим тоном. – Вам будет предоставлена возможность периодически выходить из камеры, а именно – для участия в семейных трапезах. Если вы будете вести себя благоразумно, то, возможно, сможете покидать камеру и более часто.
«Отлично, – думала я, скрипя зубами, пока мы шагали по коридору первого этажа по направлению к одному из боковых выходов. – Мне надо будет не только сидеть в тюрьме, но еще и ужинать вместе со своими тюремщиками? И при этом мило улыбаться, поддерживать светскую беседу и, не приведи Создательница, не нарваться на конфликт?»
– И в чьем же доме я буду отбывать срок своего заключения? – процедила сквозь зубы я.
– В доме сэра Ирвина Торендо, – проинформировал меня офицер.
Я резко остановилась.
– Что?!
– Вас что-то смущает? – невозмутимо осведомился он.
– Ничего, – зло ответила я, снова двинувшись с места.
Ирвин Торендо. Отлично. Он тоже с ними заодно. Выступает в роли тюремщика. И это после того, как я вытащила его из камеры.
– Леди Стелла, – снова заговорил офицер, слегка понизив голос, – понимаю, что сейчас вы немного шокированы, но, когда обдумаете ситуацию, поймете, что не так уж она и плоха. Главное в вашем нынешнем положении – это вести себя благоразумно. В том числе при общении с человеком, в доме которого вам предстоит находиться. Если вы сумеете найти к нему правильный подход, ваше пребывание под стражей может оказаться более чем приемлемым.
– Что вы имеете в виду, потрудитесь объяснить?
– Он – неженатый мужчина, а вы – красивая женщина. По-моему, остальное вполне очевидно.
