– Слушайте, – проговорила я, упирая руки в бока, – а почему, собственно говоря, вы должны играть по их правилам?
Я инстинктивно говорила о конкурсантках «вы», а не «мы», поскольку так и не чувствовала себя реальной участницей конкурса, хоть меня и уговорили в открытую из него не выбывать.
– То есть как? – фыркнула Эвита. – Потому что это их конкурс.
– А вот и нет! – горячо возразила я. – Это ваш конкурс. Вон там, – я постучала пальцем по стенке, отделявшей нас от соседнего зала, – собираются люди, которые пришли посмотреть на вас. На вас, а не на организаторов конкурса и тем более не на судей!
Девушки захихикали. Большинство судей были почтенными дядечками в летах, внешние данные которых навряд ли могли привлечь большое число зрителей.
– Так почему бы вам немножко не изменить правила в свою пользу? – заключила я, склонив голову набок и невинно хлопая глазками.
– Это как? – азартно спросила одна из девушек.
– А нас за это не исключат? – с сомнением протянула другая.
– Одну, возможно, исключили бы, – признала я. – А вот всех сразу – никак.
Дальнейшее мы обсуждали громким шепотом, сгрудившись вокруг стола.
Когда музыканты взяли первые ноты, призывая конкурсанток торжественно прошествовать в зал, вместо девяти девушек с девятью партнерами к публике вышла только одна, ваша покорная слуга. И не так чтобы очень торжественно.
– Дамы и господа! – объявила я, останавливаясь в центре предназначенной для конкурсанток площадки и скромно сцепив руки перед собой. – Прошу минуточку внимания! Меня уполномочили сделать небольшое заявление от лица участниц конкурса. Мы намерены внести небольшие изменения в ход сегодняшнего мероприятия.
Краем глаза наблюдая за публикой, я видела, как схватилась за сердце мадам Сетуар. Какая-то женщина принесла ей воды, еще одна принялась обмахивать наставницу платочком.
Я перевела взгляд левее. Ирвин откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и с усмешкой наблюдал за моим выступлением. Судя по выражению его лица, он с самого начала ожидал, что я непременно выкину что-нибудь в этом роде. Дилан откровенно хохотал, наслаждаясь замешательством аристократов. Винсент, сидевший рядом с Селиной – то есть на королевском месте – на правах ее совершенно официального жениха, тоже хохотал, но чуть менее откровенно.
– Как вы все знаете, по правилам конкурса мы должны исполнить танец, – как ни в чем не бывало продолжила я. – Изначально в этом должны были участвовать специально обученные партнеры. Однако, как известно, лучше всего женщина танцует с тем мужчиной, который ей нравится. И лучше всего выглядит она тоже именно рядом с таким мужчиной. Поэтому мы будем танцевать с мужчинами из зала по нашему собственному выбору. И еще одно маленькое правило. Когда конкурсантка выбирает партнера для танца, отказать ей нельзя. И, кстати сказать, все остальные приглашаются присоединяться к танцу. Это все.
Я скромно улыбнулась и, перемигнувшись с музыкантами, так же скромно удалилась из зала. Между прочим, глазки держала долу. Мадам Сетуар бы понравилось, если бы она не полулежала на стуле, закатив глаза.
Когда музыканты вновь заиграли, мы вышли из своей комнатки все вдевятером. И сразу же устремились к жертвам. Ну то есть к предполагаемым кавалерам. Музыка была веселая, живая, энергичная, способствующая куражу, который требовался девушкам для столь самовольного поведения. Быстро сформировывались пары. Синтия пригласила барона Хьюго Альвареса, Нерис – виконта Сержа Ролли, Эвита – капитана Менендеса. Последние двое составили весьма гармоничную пару и оживленно болтали на протяжении всего танца. Этайна, смущаясь и чувствуя себя жутко напряженно, все-таки подошла к Дилану. Тот планировал танцевать с Джен и, кажется, удивился вниманию со стороны конкурсантки. Он даже коротко переглянулся с Нурит, с интересом наблюдавшей за происходящим со стороны, но принимать в мероприятии активное участие не собиравшейся. Она улыбнулась и ободряюще кивнула. Взяв Этайну за руку, Дилан повел ее в танцевальную часть зала. Джен тоже осталась не в обиде: ее пригласил Диего.
Я удовлетворенно наблюдала за тем, как все конкурсантки обзаводятся приятными им партнерами. Потом встретила взгляд Ирвина. Он сделал мне вполне красноречивый знак: мол, не собираешься ли, дорогая, меня пригласить? Я изумленно захлопала глазами, потом в деланом ужасе отпрянула. «Кого, тебя?!» – одними губами произнесла я и подкрепила свои слова, вытянув в его сторону указательный палец. После чего, разумеется, шагнула ему навстречу.
Не знаю, как насчет других девушек, но лично я начисто забыла о том, что участвую в каком-то там конкурсе, и просто наслаждалась танцем, болтая с Ирвином и комментируя происходящее вокруг. А он вел меня непринужденно и одновременно уверенно, вызывая в памяти тот, самый первый танец, инициированный мадам Рене. Которая, кстати сказать, в отличие от мадам Сетуар, осталась весьма довольна проведенной нами реформой.
В дальнейшем конкурс красоты ненавязчиво перешел в своего рода бал. И на четвертый танец меня пригласил Винсент.
– Это для меня большая честь, ваше величество, – вполголоса сказала я, приседая в реверансе и опуская глазки долу, чтобы ехидный взгляд достался не будущему королю, а паркету.
