иллюзиями.
Винсент откинулся на спинку кушетки и прикрыл глаза. Сочувственно вздохнув, я накрыла его руку своей ладонью.
– Мне, знаешь ли, тоже совсем невесело, – заметила я какое-то время спустя.
Винсент повернул голову в мою сторону.
– А у тебя что стряслось? – осведомился он.
Я грустно ухмыльнулась.
– Он мне нравится. Кажется, очень нравится.
– Кто? – не понял Винсент.
– Начальник охраны, – просто сказала я. – Ирвин Торендо.
Сказала и с тоской заметила, что мне даже произносить это имя приятно. Приятно то, как звуки отскакивают от нёба, и то, как они сотрясают воздух. Но голос Винсента быстро вырвал меня из мира грез.
– Ты что, с ума сошла?! – воскликнул Воин. – Он же тъёрн!
– Да что ты говоришь! – огрызнулась я. – Вот спасибо, что все мне разъяснил! А я-то не догадывалась: и в чем же тут проблема?
– Ладно, не обижайся, – смягчил тон Винсент.
– Да что уж там, – отмахнулась я. – Ты прав, я действительно полная идиотка. Кажется, жизнь преподнесла хороший урок моей гордыне. Знаешь, я ведь всегда подсознательно относилась свысока ко всем этим дурочкам, которые влюбляются в тъёрнов. И пребывала в полной уверенности, что уж со мной-то, такой умной, рассудительной и опытной, ничего подобного произойти не может никак. И вот пожалуйста.
Винсент сочувственно покачал головой.
– Да уж, тебе не позавидуешь.
Вытянув руку, он обнял меня за плечи, я же прижалась к его плечу щекой.
– Даже не знаю, кому из нас хуже, – признал Воин.
Мои плечи дрогнули в беззвучном смехе.
– Можем не соревноваться, – предложила я. – Просто поделим почетное первое место в списке неудачников.
Мы помолчали. Я мрачно смотрела в сгустившуюся за окном темноту. Снаружи доносились голоса и топот копыт. Жизнь во дворце не затихала даже в темное время суток. Выплывшая из-за облака луна медленно, но верно увеличивалась в размерах. Еще не полная, еще не хватает словно откушенного кусочка. Полнолуние впереди.
– А знаешь, твое положение все-таки лучше, – изменил мнение Винсент. – В конце концов, если для тебя это окажется так важно… с тъёрном можно провести ночь или несколько ночей. Ты хорошо знаешь, когда они опасны, а когда – нет. Так что ты, во всяком случае, можешь к нему приблизиться. Хотя бы на время.
Я сбросила руку Воина со своего плеча и отстранилась.
– Врезать тебе сейчас или после того, как протрезвеешь? – поинтересовалась я. – Что ты мне предлагаешь? Сделать его своим любовником, а потом, в ближайшее полнолуние или новолуние, подставить тебе под нож?
Винсент поморщился.
– Не драматизируй. Почему сразу под нож? Поговоришь ты со своим тъёрном, придет Джен и откроет для него Врата. Пускай отправляется в свой мир и живет там хоть сто лет, хоть двести… или какая там продолжительность жизни у тъёрнов.
Я снова откинулась на спинку кушетки.
– Ты все равно несешь полный бред. Спасибо, что не предлагаешь мне отправиться вместе с ним в его мир, – глухо сказала я.
– Вот на это можешь не рассчитывать, – заверил Винсент. – Даже если бы такая идиотская мысль пришла тебе в голову – во что я, прямо скажем, не верю, – черта с два я бы тебя отпустил! Я просто говорю о том, что твой, хоть и тъёрн, хотя бы ведет себя как живое существо. А Селина… просто красивая – невероятно красивая! – льдина.
Помрачнев, он поднялся с кушетки и подошел к столику в поисках кубка. Не найдя, нахмурился, затем отыскал свой кубок взглядом на полу. Счел, что взять с полки новый будет ближе, так и поступил, после чего налил себе очередную порцию вина.
– Будешь? – спросил он у меня.
Я помотала головой. Что-то настроения на выпивку не было совсем. Хотя, казалось бы, момент самый что ни на есть подходящий.
Винсент пожал плечами, дескать, не хочешь – не надо, а сам приложился к кубку. Я поднялась, поставила свой кубок на стол и подошла к окну. Глядя в лунную ночь, услышала, как сзади приближается Винсент. Потом его руки легли мне на плечи. Я медленно повернулась. Мне вдруг остро захотелось человеческого тепла, не только духовного, но и физического. И, видимо, не одной мне.
Пару секунд мы стояли, просто глядя друг другу в глаза, видя друг друга иначе, чем привыкли видеть. Потом Винсент обхватил мою спину руками и, наклонив голову, принялся целовать в губы, с жаром, с напором, с надрывом. Вцепившись в его шею, как в спасательный круг, я ответила тем же.
