Илона при виде виконта сразу набычилась.
– С радостью, – тем не менее ответила я. – Илона, это виконт Ренуар Берриньи, гость герцога, большой любитель охоты. Лорд Ренуар, это леди Илона Деннис.
Берриньи собирался сказать, что рад знакомству, но не успел. Илона перехватила инициативу быстрее.
– А это – стул, – едко произнесла она, указывая вниз, на деревянные ножки вышеназванного предмета мебели. – Он обладает кротким нравом, не встает на дыбы и не пытается сбросить меня на землю. Попрошу вас на всякий случай иметь это в виду.
Я перевела заинтересованный взгляд на Берриньи. Как-то он отреагирует? Однако виконт оказался парень не промах.
– На вашем месте я бы не стал говорить с такой уверенностью, – ласково улыбнулся он. – От такого тяжелого характера недолго взбеситься даже стулу.
Илона поглядела на него чрезвычайно внимательно. Откинула крышку табакерки, понюхала щепотку табаку и снова отставила табакерку на стол.
– Вы всегда столь своеобразно начинаете новые знакомства? – поинтересовалась она.
Похоже, слова виконта мою подругу не оскорбили, но зато озадачили.
– А вы всегда бываете при первом знакомстве столь милы и приветливы? – парировал Берриньи.
– Все зависит от того, что предшествует такому знакомству, – откликнулась Илона.
В ее глазах загорелись искорки ожидания: что ответит на это собеседник? Тот не заставил себя долго ждать.
– А мне казалось, гораздо важнее, что за знакомством воспоследует.
Я с удовольствием дослушала бы разговор, но подбежавшая ко мне горничная принесла донесение, проигнорировать которое я никак не могла. Шепнув Илоне пару слов и извинившись перед Дэйвидом, я спешно покинула зал.
Согласно полученному мной сообщению, герцог в срочном порядке вызвал Мирейю для семейного разговора. Приглашение было передано чрезвычайно жестким тоном и больше напоминало приказ. Я поспешила к месту встречи. Опыт подсказывал, что семейный разговор представителей рода Альмиконте непременно будет проходить при нескольких свидетелях, а раз так, я имею хорошие шансы получить разрешение на присутствие.
Я оказалась права. В голубой гостиной, где герцог ожидал свою сестру, уже присутствовал Эстли и еще один советник лорда Альмиконте. Мирейя тоже пришла не одна, а в обществе Лоретты. Я присоединилась к ним у самого входа, фактически сменив Эмму, которая была вынуждена, напротив, остаться у дверей. Присутствие камеристок, как и прочих слуг, на подобных встречах не предполагалось. Минуту спустя наши ряды пополнила и подоспевшая Илона.
Дождавшись, пока дамы рассядутся, герцог, наоборот, поднялся с кресла и встал непосредственно напротив своей сестры. Та встретила его взгляд, вопросительно изогнув брови и отвечая холодом на холод. Эстли стоял в стороне, прислонившись плечом к стене и явно не собираясь принимать активного участия в разговоре, если только того не потребуют обстоятельства. Но по его довольному лицу я поняла, что свою часть работы граф уже выполнил.
– Леди, – стальным голосом произнес герцог, обращаясь к сестре, – я требую от вас объяснений. В руки моих людей попало адресованное вам письмо.
Он помахал перед носом Мирейи исписанным листком бумаги. Я бросила быстрый взгляд на Эстли, уже догадываясь, в руки каких именно «людей» это письмо попало. Подозревала я также, что произошло это далеко не случайно.
– Это письмо следующего содержания, – продолжил герцог, холодно чеканя слова. И, поднеся листок ближе к глазам, зачитал: «Возлюбленная! К моему огромному сожалению, я не смогу прийти в твои покои сегодня вечером, как обещал в нашу прошлую встречу. Моя жена что-то подозревает и не отходит от меня ни на шаг. В придачу сегодня нам надумали нанести визит ее родители. Но я нашел подходящий предлог для того, чтобы воссоединиться с тобой завтра. Скучаю по тебе. С любовью, твой» – и подпись, вне всяких сомнений, принадлежащая лорду Оскару Велдо, – не без торжества в голосе заключил герцог. – Итак, моя дорогая сестра, есть ли у вас хоть какое-нибудь объяснение этому посланию? Трудно передать, как сильно я разочарован и возмущен столь недостойным поведением, порочащим честь рода Альмиконте.
Я застыла, как, впрочем, и вся женская половина присутствующих. Казалось, что грудь одеревенела, и от этого стало трудно дышать. Очень хотелось прибить герцога и Эстли, но еще больше – идиота Велдо. Надо же было додуматься написать Мирейе такое письмо, да еще и подпись свою под ним поставить! Неужели трудно догадаться, что ни в одном дворце нельзя доверять подобные вещи бумаге?! Ну почему среди любовников Мирейи красивые мужчины встречаются все чаще, а мало-мальски адекватные – все реже?!
Последнее, впрочем, оставалось сугубо риторическим вопросом, а сейчас было важно думать, как выкрутиться, и думать быстро. Цель герцога кристально прозрачна; когда-то мы уже обсуждали ее с Илоной. Если Конраду Альмиконте удастся заполучить весомые доказательства виновности Мирейи – а можно считать, что он их уже заполучил, – он будет вправе обойтись с сестрой так, как пожелает. Захочет, выдаст замуж за человека по собственному выбору, захочет, сошлет в монастырь. И на сей раз король за нее не заступится. Узнав о том, что леди Альмиконте не просто завела любовника, а соблазнила женатого мужчину, монарх будет целиком и полностью на стороне герцога.
По всему выходило, что письмо обернется для Мирейи катастрофой. Она это понимала, хоть и продолжала держаться с достоинством. Только слегка побледнела, что было заметно, даже несмотря на макияж, и сидела неестественно ровно. Она уже открыла рот для ответа, когда я вскочила на ноги.
