Только ты при этом будешь еще живой, поняла? Наверное, эта процедура будет интересна для такой любопытной девчонки, как ты.
Я тяжело сглотнула. Слева от меня послышался шорох. Я повернула голову и увидела человека – он перегнулся через статую Анубиса и усмехался мне, скаля зубы. Это был Тетли – значит, по крайней мере, насчет одного имени на восковой фигурке я могла быть полностью уверена.
Выигрывая время, я тихонько обогнула одну из статуй Анубиса и оказалась у края прислоненной к стене погребальной колесницы, царапая на ходу на фигурке имя Тетли и шепча заклинания. Только я закончила с последним иероглифом, как передо мной вновь появилась уродливая голова Тетли, причем так близко, что мы с ним едва не столкнулись носами.
Для спасения у меня оставалась теперь единственная возможность – выбраться на пустое пространство и маневрировать, иначе они загонят меня в угол, словно крысу.
Я вскочила на ноги и изо всех сил метнулась к задней стене камеры.
В камере повисла действительно гробовая тишина – все трое преследователей повернулись и наблюдали за мной.
Я встала у стены, прислонилась к ней спиной, держа восковую фигурку спрятанной в складках своей юбки, и тоже уставилась на своих врагов. Сразу же узнала фон Браггеншнотта, Тетли и…
– Вы? – ахнула я.
– Да, я, – ответил Найджел Боллингсворт. – А вы кого ожидали увидеть, Тео?
– Я… я была уверена, что это Клайв Фагенбуш, – запинаясь, призналась я. – Что это он предатель.
Несмотря на весь ужас своего положения, я почувствовала огромное облегчение – теперь я знала, что это была не моя мама.
– Фагенбуш, – рассмеялся Найджел. – Ну да, он очень подходил на эту роль. Нет, Клайв не предатель, я его использовал как отвлекающий маневр. Именно потому и уговорил вашего отца принять Фагенбуша на работу. Он всегда так подозрительно выглядит и ведет себя, что, случись что-нибудь, все непременно подумали бы на него.
– Ну а вы почему работаете на немцев? – спросила я. – Вы же англичанин!
Найджел криво усмехнулся и ответил:
– Неужели вы еще ничего не поняли своей умной головкой, Тео? Я не работаю на немцев. Я служу Змеям Хаоса.
– Силы Хаоса вновь восстали, – прошептала я.
– О, – вмешался фон Браггеншнотт, – так вам известно о нашей маленькой группе.
– Слышала о ней. Однажды. От человека, которого вы пытались убить на Соборной площади.
– Так он остался жив? Прискорбно слышать. Как правило, мы не делаем таких ошибок.
– Мне кажется, за последние недели вы наделали их довольно много, – ответила я.
– Ты не в том положении, чтобы оскорблять нас, фройляйн, – сказал фон Браггеншнотт, грозя мне своим длинным пальцем. – По-моему, тебе пора умолять нас о пощаде.
Я выпрямилась в полный рост, гордо подняла подбородок и окинула немца презрительным взглядом, которому научилась у бабушки Трокмортон.
– Я никого и никогда не молю о пощаде.
Фон Браггеншнотт прищурился и сказал, делая шаг вперед:
– Ты еще пожалеешь о своей дерзости.
Отчаянно пытаясь выиграть еще немного времени, я спросила:
– А почему Змеи Хаоса работают на Германию? По-моему, Британия могла бы заплатить им не меньше.
Фон Браггеншнотт расхохотался, от его смеха у меня свело скулы.
– Ты еще не поняла? Мы не работаем на Германию, а заставляем Германию работать на нас. В настоящий момент нам выгодно поддерживать кайзера Вильгельма. Его непомерное самомнение и безумные планы относительно своей страны как нельзя лучше подходят для наших целей.
Я боялась задать следующий вопрос, но еще больше опасалась не задать его.
– А каковы ваши истинные цели?
Фон Браггеншнотт снова улыбнулся и ответил:
– А я думал, ты сама догадаешься. Всеобщий хаос, фройляйн, всеобщий хаос. Мы хотим, чтобы Германия вцепилась Британии в глотку. Тогда Британия, защищаясь, наделает глупостей, которых в иной ситуации никогда не допустила бы. Затем на стороне Германии выступит Австрия. Сербия, почувствовав опасность, сделает то же самое. Франция, разумеется, присоединится к своему дорогому другу, Британии. А там и России придется вступить в эту свару. Италии тоже ничего не останется, как включиться в войну. И вся Европа перегрызется, словно свора бешеных псов. А когда все это случится, мы потихоньку приберем к рукам власть над всем миром.
– Вы сумасшедший, – сказала я, хотя не так твердо, как мне хотелось бы. – Вы говорите о мировой войне, когда все воюют друг с другом. Вы стремитесь посеять всеобщий…
– Хаос. Совершенно верно. А чтобы найти силы, способные посеять этот хаос, лучше, чем древний Египет, места не найти. Проклятие Тутмоса III
