двадцать четыре часа, чтобы найти ее. За работу!
Произнеся эти слова, он медленно спускается в крипту, где будет ждать, пока подадут ужин. Никто не переглядывается, никто не смеет оценивать только что разыгравшуюся сцену. Нужно просто подчиниться, сделать так, чтобы он был доволен. Сахар не какой-нибудь туповатый местный начальник, которого можно послушать и тут же забыть, о чем он говорил. Сахар — Хозяин. Хозяин всего. И вынести о нем какое-либо суждение, пусть даже в глубине души, молча, — значит отправиться прямиком в ад. Открытое проявление недовольства или скепсиса ведет к тому же.
До такой степени самодисциплина вросла здесь в души и тела людей.
С этого момента Тексье начинает суетиться в лабиринте коридоров Ком-Бабелии. Он никогда не прекращает служить Хозяину, даже если не может двигаться. Он преданнее, чем побитая собака. Командующий муравьями-солдатами, работящий, с усердием выполняющий поручения. Его единственная цель — удовлетворение потребностей муравьиной королевы, его терпение — терпение того, кто знает: впереди у него генетическая вечность и сотни тысяч потомков, которые сменят его, едва он даст слабину. Работа у него изнурительная: следить за передвижениями кое-кого из ученых, координировать действия субподрядчиков, проверять систему безопасности, вести учет бригад, участвующих в облаве на местности, а еще исполнять сиюминутные требования Хозяина.
Муравей-солдат способен поднять ношу, в десять раз превышающую его вес. Любая порученная задача для него выполнима, нужно только обеспечить средства. Как и Хозяин, он может быть везде и сразу. Его сила в бесчисленных отростках, пронизывающих все ярусы муравейника. Он знает, что необходим, но вместе с тем может быть немедленно заменен. Сахар вечен. А Тексье — нет. Таковы исходные физические данные. Что бы от него ни требовалось — мобилизовать армию или приготовить Хозяину еду — он не задает вопросов, руководствуясь неизменной логикой.
Командующий муравьями-солдатами уже не один, он обхаживает Хозяина вместе с десятками себе подобных, все они так же необходимы в группе и так же бесполезны по отдельности. Покорная армия перепончатокрылых служит провидческим замыслам королевы. Надзиратели, стерегущие подопытных, врачи, санитары и сиделки, следящие за их физическим состоянием, ученые и ассистенты, заканчивающие разработку собственной системы тестов, мелкое начальство, контролирующее ход операций, наружная охрана, обеспечивающая безопасность места, вспомогательные рабочие, занятые техническим обслуживанием и ремонтом зданий, повара, доносчики, шлюхи, портнихи, прачки, выгребатели дерьма, юрисконсульты, питающиеся соевым лецитином, адвокаты, маркетологи, падшие экономисты, специализирующиеся на договорных отношениях с финансовыми партнерами, зарытые на кладбище покойники, из которых сосны и каменные дубы вытягивают последние соки, подопытные, которых поят их же переработанной мочой.
Крупный план.
Сахар застыл в центре этой копошащейся муравьиной массы, сидя на краю кресла и сложив руки на коленях в ожидании ужина. Метафора муравейника кончается у ног Хозяина. Сахар паразитирует на муравьях, он не откладывает яиц, а пожирает их. Это его единственная функция. Он не служит никому, кроме Ваал-Верифа.
Сахар презирает рабскую суету, его от нее тошнит. Он ненавидит мелюзгу, которая снует вокруг, считая, что приносит ему пользу. Всем своим стареющим существом он отвергает ее копошение в угоду его мнимому величию. Эти ползучие твари напоминают ему о том, сколь неотложно исполнение пророчества Всевышнего.
Его первая мысль, непосредственная реакция: чтоб они все сгорели в аду!
Они воняют, испражняются у него под окнами, совокупляются, выставляя напоказ самые убогие биологические проявления своих тщедушных жизней. Сахар хочет поскорее покончить с этими человеческими отбросами. Чтобы планы Ваал-Верифа наконец-то вступили в силу и оказались в центре внимания, как они того заслуживают. Чтобы технологии заняли главенствующую позицию. Близится пришествие Зверя, который будет служить человечеству.
Вторая мысль: умереть.
Тесная связь между всесильными технологиями и животными, которым свойственна неотения,[41] существовала всегда. Сахар знает, что она возникла еще в первобытные времена, когда бактерия стала обезьяной, а обезьяна — гоминидом, когда тот встал на задние конечности и начал передвигаться вертикально. Непрерывное усложнение технологий и машин может привести лишь к одной высшей истине: человеческое тело — всего-навсего дефективная машина, постоянно стремящаяся к усовершенствованию своего внутреннего механизма. И власть технологий — единственное спасительное решение.
Третья мысль: путь страданий, для всех.
Технофобия окружающих не вызывает у него сочувствия. Ни одно из нанобиомолекулярных устройств, разработанных СЕРИМЕКСом, не кажется ему инородным. Это божественная красота цифр, которая сливается со стремящимся к совершенству телом из плоти и крови. Сахару отвратительны те, кто на каждом углу кричит о мнимом превосходстве человека. Он находится в гармонии с нанороботами Каролы, с ее экспериментами в сфере власти и механического движения, генетического программирования и систем виртуальной реальности.
Четвертая мысль: сберечь Иезавель.
Он глубоко презирает человеческое тело, но превращение человека в робота, поставленного на службу Ваал-Верифу, больше всего будоражит его воображение. Протезы — часть научно-технологической стратегии, направленной на то, чтобы расширить возможности органов чувств и мозга и повысить работоспособность представителей животного мира. Сознание, бессознательное, тело, душа — все это не абсолютные величины. Биологический статус-кво
