посмотрим. Я, понимаешь, решил, что мне твой Травник тоже нужен.
Покосившись на пышущее здоровьем щекастое лицо, я спросил:
– Тебе он зачем?
– Да вот, – Калуга смущенно почесал нос, – я ж все не оставляю идеи найти Главный Артефакт. Вот уверен: есть он. Только называл я его неправильно, слишком как бы примитивно, поэтому все время казалось, что это какие-то выдумки. Детские игрушки. На самом же деле его нужно назвать так: универсальный артефакт. Я даже слово придумал – универсал. Объединяющий в себе свойства различных артов… И вот я теперь думаю, что Травник может что-то на этот счет знать. А, как думаешь? Он же именно по таким делам спец?
– Травник больше по травам, как ты понимаешь, – заметил я, протягивая ему несколько золотых брусков и монеты. – По аномальным растениям. Но и в артах он тоже хорошо сечет. Причем в редких, в которые больше почти никто не врубается.
– Ну вот, как думаешь, может он знать про универсал?
– Без понятия, Калуга. Но думаю, что если кто про такое и знает – так это Травник.
– Во-от, – удовлетворенно протянул он. – Значит, нам точно по пути. Ну и потом, я как с тобой сталкиваюсь, так в такие заварухи попадаю, в такие приключения… По душе мне это.
– По душе? – удивился я, застегивая сумку. – Калуга, в наше время люди все больше о тишине мечтают, о спокойствии, безопасности, а ты за приключениями охотишься.
– Ну а чего, а вот такой я! – Он стал рассовывать хабар по карманам. – Тишина – это для покойников, в могиле тихо, а я пока живой. Люблю, когда шумно, опасно и весело.
– Когда опасно – редко бывает весело. Чаще грустно… Так, сюда идут.
Мы вскочили, услышав шелест, подняли оружие.
– Спокойно. Я это, – донеслось из зарослей, и вскоре на берег вышел наемник. Сплюнул в воду жвачку и вытаращился в сторону цветка с крылатой лягушкой, заключенной в пузыре.
– Мля, это чего?
– Мутант, вестимо, – пояснил Калуга. – Ну, что у тебя?
– Плохо, – буркнул Лютик и поковырялся ногтем в зубах. – Очень.
– Что такое? Говори, не тяни нерв из души!
– У меня смола закончилась. Че жевать?
– Тьфу! – сказал я. – Лютик, говори по делу. Что возле Чума?
– Так это ж проблема, – возразил тот сумрачно. – Мне без смолы хреново.
Калуга покивал:
– Это, малой, значит, что у тебя наркоманская зависимость. А ты в ответ скажи наркотикам: «Иногда!» Повремени, то есть чуток потерпи. В Чуме для тебя раздобудем сладенького, а сейчас сюда Палач жмет на всех своих выхлопных парах. Так что быстро рассказывай.
– Цистерны укатили, – сказал наемник. – Перед воротами пусто. А к тому горбу во рву, про который вы говорили, сейчас не подступиться.
– Со стены заметят? – уточнил я.
– Сто процентов, командир. Там патрули так и шастают.
– Это из-за потасовки с краевцами, – заметил Калуга. – Выходит, чтобы пробраться в Чум, нужно ждать темноты.
Я возразил:
– Нет, так не годится. Палач с Выдрой вот-вот подъедут, я уверен. Еще несколько минут – и услышим их байк.
– Их двое, брат. Что ж мы, трое тертых чувачелл, не справимся с двумя?
– Скорее всего – справимся. А потом с нами справятся набежавшие с холма чумовые.
Калуга выкатил глаза, тряхнул щеками, будто пес брылами, и сказал:
– А, Лес в душу! Точно. Стрельбу услышат в Чуме и вышлют сюда боевую группу. У них наверняка за воротами на подхвате сидят люди – на случай каких-то эксцессов снаружи, краевцев опасаются.
– И поэтому нам надо попасть в Чум до того, как Палач с Выдрой попадут сюда, – заключил я. – Палач-то тихариться не станет, как мы, не такой он человек. Полезет на нас с шумом, с грохотом.
– Если он вообще человек. И, кстати, он и в Чум за нами может полезть, нет?
– Может. Но вообще-то он приметный мужик, и чумовые наверняка давно срисовали, что на стороне Края есть такая персона. Кто его через ворота пустит?
– Понятно, что через ворота ему ходу нет, но они с Выдрой могут дождаться темноты и попробовать через стену.
– Могут, они все могут. Только Палач – не стеллс-разведчик. Ты его видел, он скорее танк. И с учетом того, что сейчас чумовые пустили на стену больше
