Сверху над всем этим безобразием медленно раскачивалась запутавшаяся в нитях защитного заклинания и похожая на гусеницу мина. Она натужно сопела, тщетно пытаясь выбраться из ловушки, ее глаза-стебельки отчаянно выпучились, а из выпрастанного наружу хрюкальца при виде меня вырвался полузадушенный сип:
— Хозяйка, ты не поверишь! Он еще и кусается!
Оценив обстановку, я решительно вклинилась между мелкими, уже приготовившимися вцепиться друг другу в глотки, загородила Ириску и, строго посмотрев на отступившего волчонка, предупредила:
— Даже не вздумай!
И все бы, наверное, обошлось. Они бы, скорее всего, просто поворчали друг на друга. Но надо же было такому случиться, что из-за кустов именно в этот момент выбрался взъерошенный и чем-то изрядно взбудораженный Черныш. И, не разобравшись, что к чему, с гневным «Мяф!» налетел на отпрянувшего от неожиданности волчонка.
Котенок даром что был призрачным, но вцепился в щенка так, что они кубарем покатились по траве, рыча, царапаясь и кусаясь. Ириска при этом растерянно заметалась, не зная, как помочь брату. Бумба озадаченно крякнула. А я, испугавшись, что мы останемся или без сына стихии, или без единственного самца в прайде, недолго думая, метнулась вперед и, не разбираясь, кто где, схватила забияк за шкирки.
— Это что такое?! — рявкнула со злости так, что по лесу загуляло долгое эхо. — Надумали весь лес сжечь? Или дворец разнести на части?! Рыжий, тебя кто просил сбегать от хозяина?! Черный, ты какого рожна вылез из ясель?!
От моего вопля оба драчуна притихли и испуганно поджали хвосты. Копри протестующе мявкнул, обвиснув, как самый обыкновенный котенок. А волчонок прижал уши к голове и недовольно засопел, всем видом показывая, что не он первым начал.
— Хозяйка, у тебя рукав горит! — внезапно взвыла Бумба.
Я вздрогнула, но, покосившись на левую руку, убедилась — действительно горит. Причем не обугливая плоть, не обжигая, а словно… растворяя ее. Просто слизывая подчистую, грозя в самое ближайшее время оставить меня без конечности.
— Гр-р! — зарычал волчонок и с неожиданной силой дрыгнулся, пытаясь освободиться. А затем дотянулся до рукава зубами и, вцепившись в него, выжидательно уставился на меня ярко-рыжими глазищами. Да так пристально, что меня обуяло парадоксальное чувство, будто он пытается совершить нечто чертовски правильное. И невероятно важное не только для него, но и для меня.
— Брось его! — в голос заверещала Бумба, тщетно пытаясь высвободиться из кокона. — Хозяйка, бросай, а то он сожрет тебя подчистую!
Я растерялась, но пылающий алыми сполохами рукав выглядел по-настоящему жутко. Более того, огонь медленно перебирался выше, на плечо, постепенно растворяя не только кисть и предплечье, но и плечо. И уже замахиваясь на шею.
— Да бросай же! — заорала Бумба, потеряв всякое терпение. — С ума сошла?! У тебя кольцо на последнем издыхании! Ты смерти моей хочешь?!
Только тогда я заставила себя разжать пальцы. Жадно пожиравшее меня пламя тут же погасло. Волчонок, разочарованно взвыв, плюхнулся на траву, а радостно оскалившаяся Ириска тут же прыгнула и, опрокинув навзничь, с грозным шипением прижала к земле.
— Нет! — вскрикнула я, когда она недвусмысленно потянулась зубами к его горлу.
Маленькая кошка замерла, придавленный ею щенок тоже перестал отбиваться. А потом случилось невероятное — окутавший его огонь неожиданно перебросился на Ириску! И на одно мгновение превратил ее в объятую пламенем, поразительно красивую статую, после чего стремительно впитался внутрь и исчез, оставив на бархатной шкурке несколько ярко-красных подпалин.
При виде этого чуда я ошеломленно моргнула, а копри, устрашающе вздыбив шерсть, внезапно расфыркалась, отпрянула и без предупреждения запрыгнула мне на руки. Щенок, с которого, наконец, перестали сыпаться огненные искры, облегченно вздохнул. Черныш, которого я так и держала за шкирку, негодующе завозился. А подвешенная к куполу Бумба громко присвистнула:
— Ничего себе заявочки…
Убедившись, что артефактное колечко все еще при мне, я перевела дух.
— Это точно. Малыш, тебе что, просто понадобилось сбросить излишки?
— Гр! — возмущенно вскинулся щенок.
— Ну прости, — повинилась я. — Не догадалась. Да и кто бы мне об этом рассказал? Ириска, слезь с меня. Кажется, он тебя перекормил.
— Мяф? — изумленно вякнула кошечка. А когда я выпустила Черныша и поставила их рядом, желая убедиться, что мелкая действительно стала выше брата, озадаченно пошевелила усами.
— Не знаю, сколько ты у него взяла, но если так и дальше пойдет, через полгодика ты маму догонишь.
— Мяу!
— Вот тебе и «мяу». Ты же магией питаешься, а он тебя чистой силой накормил. Так что ты теперь у нас тоже в некотором смысле огненная. Ну или можешь стать огненной — я не знаю, как это происходит у копри.
Ириска наконец задумалась, а я огляделась и с улыбкой добавила:
— Кстати, малыш перестал поджигать траву. Наверное, он еще не умеет себя контролировать, поэтому и искал, кому можно отдать лишнее. А тут вы с
