– Там, наверху.
Морин посмотрела, куда указывал его палец. На верхушке столба крепилась видеокамера, вроде тех устройств наружного наблюдения, какие устанавливают в банках и крупных магазинах.
– Видишь?
– И что? В целях безопасности! И очень хорошо, если вспомнить,
Барри еще раз обошел вокруг столба.
– Интересно, где находится монитор?
– Да нет никакого монитора! Скорее всего, камера просто записывает.
– А кто просматривает запись? Председатель правления? И дает наплыв, чтобы заглядывать девушкам в вырез теннисных маечек?
– Да ты совсем сдвинулся! Или проверяешь на мне сюжет очередной страшилки?
– А неплохую страшилку можно было бы забацать… Нет, я серьезно.
– Разводишь панику на пустом месте.
– Ты уверена?
– Это просто меры безопасности, и я их полностью одобряю. Благодаря воротам и видеокамерам у нас в поселке практически нет преступности. Почему людям и нравится здесь жить.
– Ты прямо как рекламное объявление.
– Барри!
Морин, качая головой, хотела огрызнуться, но передумала.
– Давай играть дальше.
Однако муж никак не мог успокоиться.
– А старуха, подсматривающая из-за занавески? И те прохожие? Как ты это объяснишь?
– Просто они заботятся о нас. По-моему, очень даже мило.
– Они за нами шпионят!
– А разве тебе не хочется вернуть старые добрые дни, когда не было такой разобщенности, когда люди были интересны друг другу?
– Тогда это было естественно, а не навязано со стороны. Так развивалась сама жизнь.
– Да ну тебя! У нас в Калифорнии была добровольная дружина «присмотра за соседями» – точно то же самое.
– Нет, не то же самое. – Барри бросил мячик в тубу. – Пойдем домой… Что-то меня не тянет больше играть.
– А меня тянет!
– Отлично, играй тогда в одиночку, а я пошел. Не хочу торчать здесь под присмотром.
– Ну и дурак!
Они ушли вместе и до самого дома оба молчали. Морин по дороге заглянула в почтовый ящик – там было пусто. Зато на входной двери обнаружилось послание на розовой бумаге. Его заткнули за сетку, покрывающую нижнюю часть двери. Барри вытащил листок и поднял повыше, чтобы Морин тоже могла прочесть.
Судя по всему, это была копия официального бланка, озаглавленного: «Отчет о состоянии участка».
Далее шел короткий абзац, в котором сообщалось, что архитектурная комиссия Ассоциации домовладельцев поселка Бонита-Виста в результате наружного осмотра выявила необходимость следующих мероприятий для приведения участка в надлежащий вид – и ниже список мероприятий. Два пункта были отмечены галочками: «Покрасить колпак дымовой трубы» и «Убрать сосновые шишки и хвою».
Трудно было представить, что за время их отсутствия – полчаса, максимум сорок пять минут – кто-то успел осмотреть дом и участок, сверяясь с длиннейшим списком возможных нарушений. Морин даже немного растерялась. Она знала, что правление вправе проводить инспекцию, и все-таки неприятно сознавать, что, пока тебя нет дома, кто-то шныряет по твоему участку и все рассматривает. Неправильно это. Не могли прийти с проверкой при них?
Однако Морин не хотелось показывать Барри, что ей не по себе. Муж-то наверняка разъярился вдвое больше, и она втайне позлорадствовала. Так ему и надо!
Барри изумленно воззрился на листок.
– Сосновые шишки?
Действительно, глупая мелочность. Морин подумала даже, не позвонить ли Чаку или Терри – спросить, к чему такие придирки, – но она еще злилась на Барри. Пускай бесится.
– Придется тебе в кои-то веки поработать метлой! – объявила Морин.
