сотен гвардейцев, прикомандированных ко мне.
— Король Йорг, вы… вы, должно быть, шутите, — сказал капитан Россон.
Я уж и не знал, как можно быть еще более серьезным, но не все сразу приспосабливаются к незнакомым обстоятельствам.
Бум-м-м-м!
Россон гулко шлепнулся в грязь. На расстоянии двух метров ни одна кираса, сколь угодно хорошего качества, не остановит стрелу из тяжелого нубанского арбалета.
Я снова принялся заряжать, рука уже заболела.
— Капитан Деверс, вы не приведете Ярко Ренара, чтобы я мог с ним переговорить? Помните, если я попытаюсь убить его, вы сможете изрубить меня в куски.
Россон корчился в грязи. Он пытался что-то сказать, но лишь выплевывал кровь.
Миана и Катрин толкались у двери кареты, Гомст выглядывал из-за их спин. Оссер Гант, видимо, предпочел рыться в конторских книгах.
— Йорг! — Волосы Катрин рассыпались темно-рыжими завитками, глаза пылали. — Это честные люди!
— А я — нет. — Я протянул руку. — Стрелу.
— У них семьи, они хотят жить…
Миана молчала, с трудом сдерживая эмоции и прижимая к груди моего сына.
Я проигнорировал Катрин и вместо этого обратился к гвардейцу, повысив голос, чтобы перекричать холодный вечерний ветер:
— Мне нравился капитан Харран. Вы видели, куда это его привело. Остальных я едва знаю. Мой новорожденный сын в опасности. Я бился с нежитью, чтобы защитить его. Думаете, я не смогу убить вас — всех, одного за другим? Предлагаю привести сюда Ярко Ренара, или дело кончится скверно.
Я смотрел поверх арбалета. Капитан Деверс был бледен и несчастен. Он поднял забрало и открыл худое лицо, покрытое шрамами и оспинами, и короткую темную бородку.
— Привести Ренара! — заорал я.
Пока мы ждали, я вскочил на Брейта и прогнал его по небольшому кругу. Коня отличала превосходная выучка, запах крови его не тревожил. Шлем капитана Харрана упал с куста, и я держал его в одной руке, арбалет в другой и правил Брейтом при помощи колен.
Сэр Кент перебрался с седла на крышу кареты. Правильно выбранная позиция защищала его куда лучше, чем любая броня или искусство обращения с мечом.
— Приведите мне еще капитанов, — я снова нацелил арбалет на Деверса.
— Нет, подождите! — Он поднял руки, словно это могло остановить стрелу. — Он сейчас будет здесь!
— А вы — нет.
Я сжал спусковой крючок, но прежде чем я смог надавить достаточно сильно, ряды гвардейцев расступились, и Ярко Ренар предстал передо мной на чалой кобыле, в золотой броне. Я навел арбалет на него.
— Я бы еще кого-то послал, просто чтобы посмотреть — знаю ли я тебя в лицо.
Так получилось — я знал, как он выглядит, хотя мы ни разу не встречались.
Ярко не был пухлым, как его брат, и не обладал обманчивой любезностью Марклоса. Он был выше и шире в плечах и больше похож на моего дядю, волка из Ренара.
Я подогнал к нему Брейта. Вокруг множество рук крепче сжало рукояти мечей.
— Вот. — Я протянул капитану Деверсу заряженный арбалет и наклонился, шепнув заговорщически: — Если он нападет на меня, тут же стреляйте. Вы здесь, чтобы защитить меня, запомните. У кузена Ярко есть собственные защитники, гвардейцы, которые едут с ним из Крага.
Я развернул Брейта.
— Ярко, рад, что ты присоединился к нам.
— Кузен Йорг.
Его лошадь обошла капитана Россона, все еще умирающего, чертовски долго для того, кому пробили грудь.
Я сжал Брейта ногами, и он шагнул еще ближе. С пустого шлема Харрана кровь капала мне на ногу.
— Я не в восторге, Ярко.
— И я, кузен Йорг.
— Этот твой мятеж выставил меня слабым перед врагами, Ярко.
С учетом того, сколько бойцов пало при освобождении Годда, оборона от принца Оррина могла бы быть не столь отчаянной. Годд остался в скверном состоянии — не лучшее начало.
— Ты сидишь на моем троне, кузен. — У него были холодные глаза, как у отца, и одновременно дикие, как у дяди. Я бы дорого дал, чтобы увидеть, что творилось при дворе, когда Ярко явился умолять короля Олидана о милости. Как мой отец встретил племянника? — Ты правишь моим народом, — сказал
